Последствия COVID-19 для постсоветского пространства
Д-р Пал Дуней, профессор Центра им. Маршалла | Фотографии Аccoшиэйteд Пpecc
Kоронавирус, ставший главной темой дискуссий в 2020 г. и продолжающий оказывать существенное влияние в 2021 г., привел к гибели миллионов людей, снижению национальных доходов, а в некоторых случаях стал фактором, способствовавшим дестабилизации политической жизни. Вирус также внес свой вклад в продолжающееся изменение соотношения сил между наиболее влиятельными государствами мира. В этой статье рассматриваются последствия COVID-19 для 12 государств, когда-то бывших советскими республиками, а также их реакция на эту внезапно возникшую проблему. Хотя в статье рассматриваются и медицинские аспекты, в целом она концентрируется на социально-экономических и политических последствиях, при этом основной упор делается на выявление общих характеристик и различий.
Пандемия с региональными особенностями
Прошло тридцать лет после распада Советского Союза, «единого» сообщества якобы независимых республик, не имевших реального суверенитета. Однако, принадлежность к советскому государству также означала, что были определенные стандарты, приносящие этим республикам некоторые выгоды, и этот тезис сохранил определенную актуальность и сейчас, во время борьбы с пандемией COVID-19. Вот некоторые из этих выгод:
- Хотя советская система здравоохранения была не самой современной и была организована не наилучшим образом, она отличалась масштабностью и обеспечивала базовое лечение на уровне определенного стандарта. Постсоветские республики утратили некоторые из этих преимуществ. Однако, тот факт, что большинство из них не модернизировали свои службы здравоохранения или стали полагаться на более краткосрочные методы лечения, основанные на современных технологиях, такие как амбулаторные операции и процедуры, означает, что на время вспышки пандемии у многих из них в наличии имелось довольно большое число больничных коек. Наибольшее число коек имели Беларусь, Украина и Россия − соответственно 10,8, 7,5 и 7,1 коек на одну тысячу населения. Несколько иная картина с количеством врачей на одну тысячу населения. Здесь впереди Грузия, Беларусь и Армения с показателями соответственно 7,1, 5,2 и 4,4.
- Использование в Советском Союзе прививки бациллы Кальметта-Герена (БКГ) против туберкулеза, похоже, обеспечило определенную защиту. В июле 2020 г. медицинская наука признала возможное наличие связи между этой вакциной и снижением количества тяжелых случаев заболевания COVID-19, особенно среди людей старшего поколения. Вакцинация БКГ остается обязательной во всех бывших советских республиках, где обнаружены случаи заболевания этой болезнью, что дает противникам вакцинации информацию для размышления.
- Продолжительность жизни на постсоветском пространстве ниже, чем в более развитых странах. В списке из 174 стран эти 12 бывших советских республик находятся в диапазоне от 81 места (Армения) до 129 места (Туркменистан). Россия в этом списке занимает 111-е место с продолжительностью жизни женщин 77,6 лет и мужчин 68,2 года. Это означает, что на территории бывшего Советского Союза старшее поколение представляет меньшую долю населения, чем в Западной Европе, Северной Америке или Японии. По этой причине, этой пандемией, которая представляла для престарелых людей более серьезную опасность, чем для других групп населения, оказалось поражено меньшее количество пожилых людей.
- Постсоветские республики унаследовали высокую степень гражданского повиновения, которая после распада Советского Союза поддерживалась различными авторитарными режимами. Следовали ли люди установленным правилам добровольно или потому что не видели иной альтернативы, для данного анализа имеет второстепенное значение.
- С другой стороны, низкий уровень доверия к услугам здравоохранения на значительной части постсоветского пространства способствовал более низкой статистике зарегистрированных случаев смертельного исхода. Люди знали, что обращение за помощью в больницу означало отдать свою жизнь в руки низкокачественной службы здравоохранения, которая может оказаться не в состоянии обеспечить лечение, необходимое для выживания пациента.
Социально-экономические последствия пандемии
Большинство бывших советских республик прореагировало на пандемию одинаково. Они признали серьезность ситуации, сократили до минимума международные поездки, сократили гуманитарные контакты, закрыли школы и университеты, запретили культурные и спортивные мероприятия и попросили граждан соблюдать социальную дистанцию и воздерживаться от массовых мероприятий, например, свадеб. Был введен локдаун, постепенно стало проводиться тестирование. Девять из 12 государств следовали ключевым правилам, принятым странами по всему миру. В рамках данного анализа невозможно рассмотреть каждую из 12 стран в отдельности, поэтому для примера возьмем только некоторые из них. Многомерное, хотя и постепенно ослабевающее центральное место России на постсоветском пространстве, а также тот факт, что ее валовый национальный продукт (ВНП) составляет более половины ВНП всего региона, требуют, чтобы она рассматривалась в первую очередь.
Имея большое количество больничных коек и многочисленный медицинский персонал, Россия была хорошо подготовлена к борьбе с коронавирусом. Однако, очень скоро выяснилось, что специальные знания, необходимые для лечения пациентов с COVID-19, были концентрированы лишь в нескольких центрах сосредоточения населения. Для того, чтобы справиться с пандемией в других регионах страны, необходимо было в оперативном порядке построить новые больницы. Похоже, что российская экономика оказалась относительно жизнестойкой к воздействию пандемии и локдауна в первой половине 2020 г. В её распоряжении были положительное сальдо госбюджета, зарубежные активы в размере 592 млрд. долл. США и фонд национального благосостояния, достигавший 174 млрд. долл. Кроме того, Россия спланировала свой госбюджет, основываясь на цене на нефть в 42 долл. США за баррель, в то время как на протяжении второй половины 2020 г. цены на нефть были несколько выше этой отметки. И тем не менее, Кремль оказался перед выбором. Он не хотел истощения своих финансовых резервов, что потенциально могло бы привести к усилению давления со стороны Запада. Поэтому на оказание чрезвычайной помощи населению Россия выделила всего лишь 2,8% своего ВНП. Согласно данным российского политолога Лилии Шевцовой, только 3% этого пакета помощи пошло на поддержку малого и среднего бизнеса и работающих. Президент России Владимир Путин предпринял лишь незначительные попытки перераспределить финансовое бремя, отменив единый для всех процент подоходного налога и увеличив налог для богатых с 13% до 15%. Эти меры, однако, рассматриваются в основном как косметическая демонстрация солидарности власти с народом.
Россия старалась избежать второго локдауна осенью 2020 г. Некоторые производственные объекты продолжали работать даже в наиболее кризисные периоды пандемии. Производство нефти и газа, а также добыча алмазов (составляющая 28% от общемировой) никогда не прекращались, что свидетельствовало о стремлении России гарантировать бесперебойный приток выручки. Добыча алмазов стоит особняком, так как во всем мире производство было приостановлено, и это обеспечивало России получение прибыли. Хотя в 2020 г. российская экономика и пережила спад, он составлял всего 4%, что не так уж и плохо по сравнению с другими странами мира. Ясно, что Россия в состоянии сохранять устойчивость экономики. Однако, это будет устойчивость с относительно низким темпом экономического роста (прогноз на 2021 г. составляет 2,8%), который не позволит реализовать некоторые из наиболее амбициозных планов развития.
Более пристальное рассмотрение действий России в течение первого года пандемии приводит к неоднозначным выводам. Россия следовала основным правилам борьбы с пандемией, принятым всеми странами мира. Она ввела шестинедельный локдаун с конца марта до середины мая 2020 г., во время которого 30% работников страны работали в удаленном режиме. Количество больничных коек с аппаратами искусственной вентиляции легких (ИВЛ) увеличилось до 31 тыс. Федеральные затраты на здравоохранение возросли примерно на 13 млрд. долл. США. Согласно официальным данным российских властей, после очень тяжелого периода конца осени и начала зимы 2020 г. использование постельного фонда больниц снизилось до 69,2%. Было также принято решение не облагать налогами медицинские товары.
Правительство Российской Федерации, однако, недостаточно эффективно отреагировало по двум направлениям. Во-первых, оно не оказало достаточной поддержки малым и средним предприятиям, что привело к закрытию 1,1 млн. компаний. Вместе с тем, правительство создало централизованный цифровой веб-сайт «Опора России» для оказания помощи владельцам именно таких небольших предприятий, так что есть основания предполагать, что хотя бы некоторые из закрывшихся компаний возобновят работу. Во-вторых, в 2020 г. почти полностью прекратилось поступление прямых иностранных инвестиций (ПИИ), что должно вызывать у российского правительства серьезную озабоченность. В то время как приток ПИИ в 2019 г. достиг 31,7 млрд. долл. США (что представляло собой огромный рост по сравнению с 13 млрд. долл. в 2018 г.), в первой половине 2020 г. они составляли всего лишь 1,2 млрд. долл. (по сравнению с 16 млрд. долл. в первой половине 2018 г.). Поэтому, над экономическими последствиями политических решений руководства страны стоит задуматься.
Грузия, пожалуй, является страной, которая в XXI веке дальше других отошла от старой советской ментальности. Она в числе тех нескольких стран, которые были удостоены похвалы со стороны ООН за усилия в борьбе против COVID-19. Успех страны связывают со стратегией, принятой медработниками страны. Осознавая слабости национальной системы медицинского обслуживания, грузинские эксперты в сфере здравоохранения понимали, что в стране нет достаточного количества оборудования и медперсонала, чтобы справиться с пандемией. Они приняли решение замедлить распространение заболевания путем немедленного принятия жестких и систематических мер по трем тактическим направлениям. Во-первых, Грузия в оперативном порядке отменила все авиарейсы в Китай и из Китая и ввела строгие меры по идентификации, отслеживанию и помещению на карантин всех въезжающих в страну, особенно из стран, наиболее сильно пораженных COVID-19. Правительство также использовало имеющиеся современные биологические лаборатории для проведения экспресс-тестов. Во-вторых, были закрыты все школы, запрещены собрания в группы более трех человек, был введен комендантский час на ночное время суток и закрыты все предприятия, за исключением жизненно необходимых. Правительство пошло на эти меры в ущерб экономике страны. В результате такой политики ВНП Грузии в 2020 г. снизился на 5%. В-третьих, власти провели масштабную информационную кампанию, убеждая граждан оставаться дома и соблюдать все введенные ограничения. И хотя за 10-месячный период власти сообщили о более чем 3 тыс. человек, умерших от COVID-19, их методы работы с населением страны существенно отличали Грузию от других бывших советских республик.
В Беларуси президент Александр Лукашенко делал заявления, соответствующие имиджу некоего мачо, который он постоянно стремится демонстрировать. Его совет относительно борьбы с COVID-19 был предельно прост: он назвал пандемию «психозом», а затем в качестве лечения предложил «пить водку, ходить в сауну и играть в хоккей». Отбросив в сторону риторику Лукашенко, надо сказать, что в действительности в ответ на пандемию Беларусь приняла ряд мер. У Беларуси в наличии имелось большое число больничных коек. Кроме того, в отличие от некоторых других бывших советских республик, после распада Советского Союза в стране удалось сохранить высокую квалификацию медицинских работников.
В Беларуси, с ее населением в 9,5 млн. человек, в период с мая 2020 г. по январь 2021 г. было проведено почти 4,26 млн. тестов на COVID-19. Хотя коронавирусом были инфицированы более 236 тыс. жителей страны, примерно 221 тыс. из них выздоровели. В соответствии с официальными источниками, от вируса умерло менее 1 тыс. 700 человек. Вместо введения в стране локдауна, Министерство здравоохранения Беларуси выпустило рекомендации относительно профилактики заболевания и социального дистанцирования. Несмотря на отдельные высказывания президента, похоже, Беларусь с успехом справилась с пандемией COVID-19.
Более широкие экономические, социальные и международные последствия для Беларуси носили более смешанный характер. Поскольку страна предприняла попытку справиться с пандемией без введения локдауна, западные страны предупредили об опасности поездок в Беларусь и из Беларуси. Россия, наиболее важный сосед, закрыла свои границы на период с мая по июль. Постепенное ослабление ограничений способствовало смягчению экономических последствий в критически важных сферах, таких, например, как функционирование построенной Россией в Беларуси атомной электростанции, введенной в строй как раз в этот период. Лукашенко заявил, что экономические трудности обусловлены тремя основными факторами. Во-первых, относительно низкими ценами на сырую нефть и снижением спроса на белорусские нефтепродукты из-за сокращения мирового рынка. Во-вторых, стоимостью лечения заболевших COVID-19. В-третьих, демонстрациями, оспаривающими его победу на президентских выборах. Совершенно очевидно, что власти Беларуси использовали пандемию для оправдания существующего тяжелого экономического положения. Сочетание таких факторов как десятилетняя экономическая стагнация, резкий спад политической поддержки Лукашенко и отторжение значительной частью населения политической модели «социализма/коммунизма», является показателем того, что острая политическая напряженность в стране будет сохраняться еще довольно продолжительное время.
В 2020 г. Россия предоставила Беларуси заем на 500 млн. долл. США, а также простила долг в 1 млрд. долл. Это помогло Беларуси вновь обрести стабильность во время протестов против Лукашенко и продемонстрировало российскую поддержку правительства Беларуси. Во время кризисной ситуации с COVID-19 Международный валютный фонд (МВФ) предоставил Беларуси 90 млн. долл. США. Тем не менее, по более масштабному пакету помощи в размере примерно в 940 млн. долл. США так и не было достигнуто соглашение, поскольку МВФ требовал введение карантина, комендантского часа, а также мер изоляции. Лукашенко назвал эти условия неприемлемыми. Европейский союз выделил определенные фонды для стран-членов Восточного партнерства, включая 60 млн. евро для Беларуси, напоминая при этом о выгодах двустороннего международного сотрудничества с соседними странами-членами ЕС.
Таджикистан не сразу осознал всю серьезность пандемии и предпринял лишь частичные меры. Из китайской провинции Ухань были эвакуированы граждане Таджикистана, а за проживающими в Таджикистане гражданами Китая поначалу осуществлялся медицинский надзор, а затем они были отправлены на карантин. Было очевидно, что если бы пандемия COVID-19 поразила Таджикистан в большем масштабе, то система здравоохранения в стране с ней бы просто не справилась. Власти Таджикистана публиковали очень низкие цифры заразившихся вирусом, проводя по документам многих из них как заболевших пневмонией, а в качестве причины смерти указывая не COVID-19, а другие заболевания.
Из всех бывших советских республик Таджикистан имеет самый низкий ВНП. Определенная часть населения страдает от недоедания, и страна получает внешнюю помощь в виде поставок самых необходимых товаров, в том числе 6 тыс. тонн пшеничной муки (5 тыс. тонн из Казахстана и 1 тыс. тонн из Узбекистана). Если мы более пристально рассмотрим помощь, получаемую Таджикистаном, то становится ясно, что его партнеры, такие как Китай, Иран, Казахстан, Узбекистан и немецкие неправительственные организации, например, «Каритас Германия», предпочитают поставлять медицинские маски и халаты, аппараты ИВЛ, наборы для проведения тестов и другие медицинские товары, но не финансовые средства. Это и понятно, учитывая уровень коррупции и особенности политической системы в стране. Даже МВФ ограничил экстренную финансовую помощь до 240 млн. долл. США. Эта относительно небольшая сумма представляет собой квоту для Таджикистана.
Сильная зависимость Таджикистана от денежных переводов, поступающих от рабочих-мигрантов, еще больше усугубила экономическую ситуацию в стране, особенно когда российские компании стали увольнять таджикских гастарбайтеров (приезжих рабочих). Ситуация стала настолько острой, что посол Таджикистана в России попросил о том, чтобы крупные компании прекратили эту практику увольнений, поскольку отсутствие денежных переводов ложилось тяжелым бременем на и без того нездоровую экономику Таджикистана.
Туркменистан, в отличие от многих других стран, не принял превентивных мер. И хотя Ашгабад приостановил воздушное сообщение с Китаем и Таиландом, а затем отказывал во въезде в страну зараженным COVID-19 иностранцам, никаких других мер принято не было. Отличительной чертой реагирования Туркменистана на пандемию был запрет на использование термина «коронавирус». В то же время президент Гурбангулу Бердымухамедов, дантист по образованию, рекомендовал жителям использовать традиционные медицинские методы борьбы с вирусом, такие как сжигание лечебных трав, утверждая, что это убивает вирусы, «невидимые невооруженным глазом». Власти Туркменистана настолько были уверены в своей правоте, и их отрицание очевидной опасности настолько напоминало фарс, что в апреле 2020 г. на празднование Всемирного дня здоровья собралось 3 тыс. 500 человек, не приняв никаких мер предосторожности против распространения заболевания.
Для предотвращения вспышки заболевания власти собрали группу экспертов-медиков, сделав основной упор на школах. В конце апреля 2020 г. министр иностранных дел страны заявил, что в Туркменистане пока не было выявлено ни одного случая заболевания COVID-19. К середине июня, однако, в социальных сетях стали появляться сообщения о подтвержденных случаях заболевания, и позднее в том же месяце организация «Human Rights Watch» обвинила правительство страны в том, что оно, «отрицая очевидную вспышку коронавируса, ставит под угрозу здоровье населения». Кроме того, в том же месяце посольство США в Туркменистане заявило, что, несмотря на то, что правительство утверждает обратное, люди с симптомами, схожими с симптомами COVID-19, помещаются на карантин в больницы, специализирующиеся на инфекционных заболеваниях. В ответ Министерство иностранных дел Туркменистана обвинило посольство США в распространении «фейковых новостей».
В июле 2020 г. в Туркменистан прибыли официальные представители Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Они позднее призвали правительство страны принять «меры, необходимые при распространении COVID-19» и «провести тщательное расследование случаев острых респираторных инфекций и расширить тестирование случаев, по симптомам похожих на COVID-19». ВОЗ выразила свою обеспокоенность в такой крайне дипломатичной форме. Позиция отрицания, занятая правительством, отказ предоставлять данные ВОЗ и бессистемный подход к борьбе с вирусом могли иметь катастрофические последствия для страны. Даже по состоянию на январь 2021 г. правительство утверждало, что не было зарегистрировано ни одного случая заболевания COVID-19 и связанной с ним смерти, что не позволяет оценить реальную ситуацию в этой стране с адекватной степенью достоверности.
Международное сотрудничество, «вакцинная дипломатия»
Вполне понятно, что в случае пандемии каждая страна будет в первую очередь заботиться о собственных гражданах и использовать имеющиеся ресурсы прежде всего в пределах своей национальной территории. После того как у стран появится достаточная уверенность в том, что они могут справиться с кризисной ситуацией на национальном уровне, они могут предложить свою помощь другим странам. Однако, Россия не стала придерживаться такой последовательности действий. В рамках своей борьбы за международное признание Россия отправила широко разрекламированную помощь в северо-западную часть Италии, где система здравоохранения и санитарные службы не справлялись с масштабами пандемии COVID-19. При этом вряд ли можно сказать, что Италия получила абсолютно незаменимую помощь. Прибывшие российские специалисты в основном занимались очисткой и санитарной обработкой общественных зданий и домов престарелых. Тем не менее, это был крупный успех России в плане пиара, который также привлек внимание к первоначальному нежеланию ЕС оказать помощь Италии.
Затем Россия направила свое внимание на собственную экстремальную ситуацию в медицинской сфере. Летом 2020 г. Россия обратилась к другим бывшим советским республикам с предложением оказать помощь, пытаясь таким образом сохранить свое влияние в регионе. Многие из них обратились за помощью к другим структурам, в том числе к глобальным и региональным финансовым институтам, таким как МВФ или Азиатский банк развития, и к отдельным государствам, таким как Китай и США. ЕС также оказал определенную помощь своим шестерым странампартнерам на востоке и в меньшей степени государствам Центральной Азии. Поддержка со стороны России включала поставку медицинских масок и халатов, а также отправку групп экспертов в некоторые страны Центральной Азии. Кроме того, Казахстан объявил о готовности закупить и производить у себя российскую вакцину Спутник-V.
Россия стала первой страной, объявившей о разработке вакцины против COVID-19. Однако, заявление Путина, сделанное в августе 2020 г., оказалось преждевременным, поскольку за ним не последовала регистрация этой вакцины в России или за ее пределами. Тем не менее, сделанное Путиным заявление уже нельзя было взять обратно. Ясно, что внутри российского руководства были разногласия относительно подобных заявлений без должного тестирования, что подорвало доверие к этой вакцине как в России, так и в других странах. Прежде чем в декабре 2020 г. началась вакцинация, прошли месяцы, причем все подлежащие вакцинации группы населения были охвачены ею только в середине января 2021 г. Россия хотела продавать свою вакцину по всему миру, однако ей удалось это только частично по ряду причин:
- Первые две фазы тестирования были проведены без инъекций плацебо.
- Вакцина была одобрена до того, как она прошла третий этап тестирования, а результаты предыдущих этапов не были опубликованы.
- Между заявлением Путина о наличии вакцины и ее доступностью для граждан прошли месяцы.
- Из-за проблем с производством вакцины, её своевременная доставка не могла быть гарантирована.
Более пристально взглянув на попытки России сделать свою вакцину конкурентоспособной, можно понять комплексные причины их частичной неудачи:
- Они предпринимались без соблюдения общепринятых медицинских процедур.
- Отсутствовала должная стратегия коммуникаций, чтобы рассеять опасения, появившиеся в международных СМИ.
- Не был принят во внимание тот факт, что многие люди подвергают сомнению качество любой продукции, сделанной в России.
- Недостаточно была просчитана жесткая рыночная конкуренция.
К январю 2021 г. 13 государств согласились закупить вакцину у России или производить ее по лицензии. В число этих стран входят три бывшие советские республики (Беларусь, Казахстан и Узбекистан) и ряд стран Латинской Америки, Азии и Африки (Аргентина, Боливия, Бразилия, Египет, Индия, Мексика, Непал, Сербия и Венесуэла). Южная Корея согласилась только на местное производство российской вакцины по экспортной лицензии. Велись также переговоры с другими странами, включая Турцию, представлявшую особый интерес для России.
Из членов ЕС закупила российскую вакцину только Венгрия. Она выразила неудовлетворение темпами доставки вакцин, произведенных на Западе, и заказала 2 млн. доз Спутника V. Однако, согласно опросам, только 6% населения Венгрии готово было вакцинироваться Спутником V (52% отдавали предпочтение «Pfizer»-«BioNTech» и 26% выбирали «Moderna»). И т.н. разрешение на использование в чрезвычайной ситуации, выданное венгерскими властями, было основано не на тестировании, проведенном в Венгрии, а на данных, предоставленных российскими институтами, сообщавшими о промежуточных результатах третьей фазы тестирования.
Более широкому признанию вакцины Спутник V, возможно, способствовала публикация в авторитетном медицинском журнале «The Lancet» в феврале 2021 г. Российские эксперты сообщали, что тестирование на третьей фазе показало, что вакцина является безопасной и ее эффективность составляла 91,6%. В том же месяце первые дозы российской вакцины были доставлены в Венгрию. И хотя общественное доверие к этой вакцине было в определенной степени меньше, чем к вакцинам, разработанным на Западе – «Pfizer»-«BioNTech», «Moderna» или «АстраЗенека» – ей все же доверяли больше, чем китайской вакцине, которую Венгрия заказала в крупных количествах.
Вакцина Спутник V также вызвала противоречивую реакцию в странах, которые вряд ли оказались бы в числе ее покупателей, например, в Украине. Было крайне маловероятно, что Киев закупит российскую вакцину. Тем не менее, вторая по величине политическая партия в украинском парламенте, пророссийская «Оппозиционная платформа – За жизнь», использовала эту возможность для раскола украинского общества. Виктор Медведчук, наиболее заметный лидер партии, нанес нашумевший визит в Россию, где встретился с Путиным и с теми, кто отвечает за разработку, производство и маркетинг вакцины Спутник V. Вернувшись домой, он объявил, что Россия готова продавать свою вакцину Украине. Министерство здравоохранения Украины отказалось регистрировать вакцину, ссылаясь на незавершенность третьей фазы тестирования. Однако, это заявление хорошо согласовывалось с попытками Москвы продемонстрировать свое желание помочь Украине, чего нельзя было сказать о Западе. В феврале 2021 г. дело приняло неожиданный оборот, когда правительство Украины окончательно запретило использование в стране вакцины Спутник V, а президент Владимир Зеленский одобрил решение Совета национальной безопасности и обороны закрыть пророссийские телеканалы ZIK, 112 Украина и NewsOne, ссылаясь на то, что через эти каналы Россия ведет гибридную войну против Украины.
Восстановление экономики
За любой техногенной или природной катастрофой следует экономическое восстановление. Экономисты считают, что неудовлетворенная потребность общества в товарах и услугах и необходимость восстановления после войн и крупных природных катастроф могут способствовать экономическому возрождению. Однако, очень многое зависит от глубины и продолжительности кризиса. Если вторая волна COVID-19 окажется не настолько сильной, как предсказывается, экономисты прогнозируют довольно быстрое восстановление. А сильная вторая волна может привести к одному из двух вариантов экономического восстановления: в форме логотипа компании «Nike» (первоначальному быстрому подъёму, который затем спадает) или в W-образной форме (к росту, который будет чередоваться с падениями).
В то же время, возможен еще один вариант восстановления экономики – в K-образной форме, когда одни ее сектора восстанавливаются быстрее, чем другие. Учитывая, что отдельные сектора, такие как индустрия туризма, а также воздушные, железнодорожные и автобусные перевозки, будут ощущать последствия пандемии более длительный период, именно этот сценарий представляется реалистичным после победы над пандемией COVID-19. Вместе с тем, в бывших советских республиках сектор туризма вряд ли понес серьезные убытки, поскольку многие из них являются наименее посещаемыми (иностранными туристами) в мире. Поэтому, если вакцинация даст эффект, то имеются довольно хорошие шансы, что прогнозы МВФ окажутся верными, и за экономическим спадом 2020 г. в девяти бывших советских республиках, в 2021 г. последует рост ВНП во всех 12 государствах.
В некоторых из этих стран восстановление экономики также зависит от экономического возрождения других стран, прежде всего России. Возрождение Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана и, в меньшей степени, Армении и Молдовы, зависит от возможности России принимать трудовых мигрантов из этих стран. В этом плане есть хорошие новости, поскольку в начале 2021 г. Путин дал правительству поручение ускорить создание возможности въезда в Россию граждан из стран-членов Содружества независимых государств, приезжающих для работы в строительном секторе. Такое возвращение дешевой рабочей силы будет противодействовать растущему отдалению между российским обществом и другими странами бывшего Советского Союза.
Заключение
Большинство бывших советских республик использовали те же методы сдерживания пандемии, что и остальные страны мира. В ряде этих стран, в том числе в Армении, Беларуси и Кыргызстане, наступление пандемии COVID-19 совпало с периодом нестабильности. Тем не менее, неудовлетворенность реагированием властей на пандемию, похоже, не усугубила эту нестабильность.
Экономики этих 12 государств справились с проблемой, хотя их ответные меры продемонстрировали их ограниченные возможности оказать поддержку наиболее уязвимым слоям населения, а также малым и средним предприятиям. В отдельных случаях это будет способствовать еще большему расколу в обществе и обеднению населения. Хотя трудовая миграция была прервана на какое-то время, это создало проблемы только в тех странах, где денежные перечисления мигрантов составляют значительную долю ВНП. Учитывая серьезную нехватку рабочей силы в отдельных секторах российской экономики, стоит ожидать возвращения к той ситуации, которая была до пандемии.
Международное сотрудничество в какой-то степени сгладило социально-экономические проблемы, порожденные пандемией. Понятно, что сотрудничество не играло решающей роли в борьбе с пандемией. Россия оказала помощь некоторым своим партнерам для того, чтобы продемонстрировать свою роль «primus inter pares» (первая среди равных) в составе бывших советских республик. Тем не менее, совершенно ясно, что направленные ею ресурсы не сыграли во всех 12 государствах ключевой роли и не смогли существенно уравновесить центростремительные тенденции.
Комментарии закрыты.