Исключение России предоставляет возможность для обновления организации
Алессандро Шеффлер Корвайя, младший научный сотрудник, Университет бундесвера, Мюнхен
В рамках подготовки к июньскому саммиту «Большой семерки» 2015 г. министры иностранных дел группы собрались в апреле в Любеке (Германия), чтобы обсудить потенциальную ядерную сделку с Ираном и конфликты на Украине и Ближнем Востоке. Для многих комментаторов, например для «Der Spiegel», эта встреча явилась подтверждением того, о чем они уже заявляли, когда «Большая семерка» (G7)— ранее «Большая восьмерка» (G8) — приостановила членство России в организации в начале 2014 г. после присоединения Крыма: группа неактуальна и нуждается в России для решения большинства мировых проблем.
В Любеке министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что хоть никто не хочет изолировать Россию навсегда, восстановление ее членства невозможно, пока продолжается конфликт на Украине. Но теперь, когда с приостановки членства России прошло больше года, кажется маловероятным, что Москва изменит свою политику в отношении Украины в связи с перспективой возобновления членства. Значит ли это, что дни G7 сочтены? Или же группа должна забыть об Украине и вернуть Россию на борт?
Возвращение к формату G7 назрело уже давно и было правильным решением в качестве дипломатической меры, а также потому, что отношения Россия-Запад превратили форум в крайне неэффективную говорильню на узкопрофессиональные темы. Вместо того чтобы раздумывать о том, как и когда восстановить членство России, G7 должна начать планировать свое будущее. Воссозданная G7 столкнется с проблемой пересмотра своей роли в многополярном мире, в котором она перестала играть роль основного форума мирового регулирования. Чтобы G7 сохранила свою актуальность, западные страны должны использовать ее как форум для координации важных программ мирового регулирования, предназначенных для более значимых форумов, таких как Организация Объединенных Наций или «Большая двадцатка» (G20). Таким образом, когда группа станет менее значимой при решении геополитических проблем, она сможет выполнять свою роль в тех областях, для рассмотрения которых была создана — экономика и финансы.
«Большая семерка» возвращается
G7 была образована в 1975 г. как форум для крупных индустриальных экономик Канады, Франции, Германии, Италии, Японии, Великобритании и США в ответ на нефтяной кризис.. Хотя она являлась группой крупнейших экономик, G7 также определенно была «западным» форумом, цель которого заключалась в выработке решений для конкретных проблем, с которыми сталкивались эти страны как группа. Проводя поначалу всего лишь встречи министров финансов и руководителей центральных банков, группа быстро расширилась и включила в себя глав государств и правительств.
Россия вступила в этот клуб в 1998 г., и он превратился в «Большую восьмерку». Прием России, чья экономическая значимость в то время даже близко не обосновывала членство, был явно политическим шагом, направленным на поддержку демократических реформ Бориса Ельцина, бывшего в то время президентом России. России, молодой демократии, предложили равное членство в самой привилегированной западной организации и признали ее значимым партнером. Это приглашение, сделанное в то время, когда российское правительство столкнулось с тяжелейшим законодательным кризисом у себя дома, предназначалось не только в качестве награды для России за тот прогресс, которого она добилась с 1990 г., но также должно было подвигнуть ее на продолжение демократических реформ. Приглашение было однозначно связано с надеждой, что когда-нибудь Россия станет «просто еще одной» западной страной и, соответственно, естественным членом группы.
Через 16 лет уже не нужен был украинский кризис, чтобы понять, что эти надежды реализованы не были. С точки зрения экономики, а также с точки зрения внутренней и внешней политики, Россия не смогла стать плюралистическим обществом. Она также не смогла защитить и развить свободу в средствах массовой информации, свободные и честные выборы, права меньшинств, верховенство закона и защиту инвестиций. По окончанию эпохи либерализации все более становилось заметно, как положительные тенденции в этих областях обращаются вспять. В то же время президент России Владимир Путин никогда не упускает шанса подчеркнуть, насколько он презирает «Запад» и его общественную модель.
Россия не является державой, заслуживающей особого партнерства, воплощенного в G8, особенно с учетом роста других целеустремленных демократий в мире. Если мы признаем, что Россия является и будет оставаться в обозримом будущем чем угодно, но не «просто еще одной» западной страной, и фактически вступила на путь превращения в основного антагониста Запада, то станет ясно, что Россию нужно было исключить из G8 еще раньше. Возможно, такой шаг спас бы группу от превращения в то, чем она в конечном итоге стала: неэффективным форумом для обмена голословными и враждебными заявлениями между Россией и Западом. Самым заметным признаком того, насколько бесполезной стала G8, явились комментарии в СМИ, в которых особое внимание уделялось тому, что ни Россия, ни Запад ничего фактически не потеряют, кроме престижа.
«Большая семерка»: слишком маленькая для 21 века
G8 становилась все более бесполезным занятием по мере того, как Россия и другие державы отдалялись друг от друга, главным образом потому, что надежда на интеграцию России в западный «клуб» либеральных демократий не материализовалась ни в геополитической, ни в экономической или социальной сфере. Борьба G8 за свою актуальность была определена более значительным фактором на международной арене, чем просто неэффективностью в поиске компромиссов между Россией и Западом, а именно зарождением многополярного мира и так называемого «Возвышения остальных».
Хотя G7 все еще называют «группой семи ведущих индустриальных стран», в настоящее время лидерство этих стран оспаривается больше, чем во времена создания предшественника G7 в 1975 г. Разумеется, G7 все еще может опираться на внушительный экономический центр силы, в который входят 10 стран с самым большим внутренним валовым продуктом (ВВП). Но в будущем G7, или G8 если на то пошло, будут представлять еще меньшую долю мирового населения и экономики. Такие страны, как Бразилия, Китай, Индия и Мексика имеют больше населения и уже входят в число крупнейших экономик мира.
Когда Россия была принята в G8, слава группы уже начала увядать. G8 всегда сталкивалась с проблемами легитимности, и многие задавались вопросом, должна ли быть столь непредставительная группировка «глобальным совещательным органом». Однако продолжающаяся глобализация мировой экономики также ставит под сомнение сам факт того, может ли она действительно все еще оставаться таким органом. В конце концов, ее члены становятся все более неспособны решать собственные проблемы.
Признание того, что вопросы международных финансов нельзя эффективно рассматривать в таком формате, уже привело к образованию G20 в 1999 г. G20 охватывает две трети населения земли, 85% ВВП и больше 75% объемов мировой торговли и будет продолжать расти во всех трех аспектах. G20 все больше заменяет G7 и G8 в качестве основного форума мирового регулирования. Поворотным пунктом явилось решение США обратиться в сторону G20, а не G8 для управления последствиями финансового кризиса в 2008-2009 r.r.
Новая роль: координатор мирового регулирования
Если G7 больше не является форумом для сотрудничества между Западом и Россией и не может стать центром мирового регулирования, то что ждет ее в будущем? G7 необходимо изменится, если она хочет оставаться актуальной. Для этого она должна сосредоточить основное внимание на своей первоначальной сильной стороне — быть группой единомыслящих демократий, основанной на общих ценностях. Вместо того чтобы быть основным форумом мирового регулирования, G7 может найти новую роль в качестве координатора для участия в других, более представительных форумах, например G20, что позволит ведущим рыночным демократиям мира выступать единым фронтом на глобальном уровне.
Такая роль будет во многом согласовываться с ролью в период основания G7, когда она была впервые созвана для разрешения нефтяного кризиса и урегулирования мирового экономического порядка после краха Бреттон-Вудской системы. Если такие форумы, как G20 больше сосредоточены на финансах и экономике, а не политике, то же самое должно быть справедливо и для G7. И если бы в них не всегда входили главы государств и правительств, это сделало бы встречи группы не такими полемичными.
Пока G7 будет осуществлять переход от состояния «сети» к становлению в качестве «сети среди сетей», что она уже сделала в какой-то мере, продолжение этой тенденции может повысить ее актуальность и эффективность. Но она может выполнить такой переход, только если примет более скромную роль. Предлагая модели мирового регулирования на основе западных ценностей, G7 может оказать влияние на развивающиеся демократии в составе G20. Такая роль станет особенно важной в создании глобальной экономической и торговой архитектуры. Такие инициативы, как Трансатлантическое партнерство по торговле и инвестициям (TTIP) и Транстихооеканское партнерство (ТРР) позволят Западу установить «золотые стандарты» в качестве моделей взаимодействия со странами G20.
Заключение
После того, как Россия присоединила Крым и начала оказывать поддержку сепаратистам на восточной Украине, западные члены G8 приняли решение восстановить традиционный формат G7. В то время как многие считали этот шаг средством наказания России, возврат к G7 надо было рассматривать как большую возможность. Из старой G8 давно вышел весь пар, и она в основном стала форумом для голословных заявлений, борясь за сохранение своей роли в качестве основного форума мирового регулирования.
Теперь с восстановлением G7 крупнейшие либеральные демократии возвращают себе форум для неформального, близкого обмена мнениями, который становился все менее возможным с включением в «Большую семерку» России, становившейся все более враждебной. Учитывая появление других глобальных центров силы и форматов для мирового регулирования, роль G7 также должна измениться.
G7 больше не будет основным форумом мирового регулирования, каким являлась когда-то, но она может стать форумом, на котором крупнейшие либеральные демократии будут координировать свои действия, чтобы выступать единым фронтом на новых форумах, таких как G20. Таким образом, G7 сможет стать ключевым фактором мирового регулирования, основанного на либеральных ценностях. o
Примечание: эта статья основана на материалах, опубликованных автором в рамках Рабочей группы молодых экспертов в области внешней политики Фонда имени Конрада Аденауэра. Оригинальный документ см.: Working Group of Young Foreign Policy Experts, «The German G7 Presidency (I)», «Facts & Findings» 156, Konrad-Adenauer-Stiftung, октябрь 2014 г.
Комментарии закрыты.