Россия пытается вернуться к имперскому прошлому, используя бывшие советские республики
Д-р Стефан Майстер, Совет по международным отношениям, Германия
О бсуждение попыток России оказывать влияние на бывшие советские республики требует глубокого понимания того, насколько важно «ближнее зарубежье» для самосознания и легитимизации российской правящей элиты. Эта элита считает, что роль России в качестве глобальной силы должна утверждаться через региональное превосходство. Она считает, что Россия не сможет быть глобальным «игроком», если она не будет доминирующей державой в постсоветском регионе. Такая установка вместе с ядерным арсеналом России и ее членством в Совете Безопасности ООН является доминирующим наследие советских времен, определяющим самосознание современной России.
Россия видит свою историческую роль в регионе как оправдание попыток влиять на политику, экономику и культуру бывших советских республик. Российское руководство постоянно ставит под вопрос суверенитет и границы соседних бывших советских республик, как, например, это сделал российский президент Владимир Путин в августе 2014 г., заявив, что «у казахов никогда не было никакой государственности». Или, как указывает Джеймс Шерр в своей изданной в 2013 г. книге «Жесткая дипломатия и мягкое давление: влияние России на другие страны», интеграция в Европейский Союз является «выбором», а интеграция с Россией — «исторически обусловленна». Доминирование над своими соседями, в том виде, как его понимает российская элита, является чрезвычайно важным для выживания российского государства. Этот менталитет корнями уходит в имперское прошлое России. И поэтому Россия готова платить гораздо более высокую цену за доминирование в ближнем зарубежье и за то, чтобы внешние державы не ставили под сомнение роль России, чем та цена, которую готовы платить ЕС и НАТО за сближение, поддержку и интеграцию с этими странами.
Этот менталитет также влияет на то, как российская элита относится к переменам в соседних странах. Когда посредством фундаментальных реформ осуществляются политические, социальные и экономические перемены, например, в контексте свободной торговли и договорах об ассоциации с ЕС, то это подрывает российскую политическую, социальную и экономическую гегемонию и показывает соседним странам, как политические и экономические реформы могут приблизить их к стандартам ЕС. Альтернатива путинской модели является неприемлемой для нынешнего режима; Россия стремится устанавливать правила и нормы. Москва пытается оказывать влияние на регион посредством неформальных отношений и коррупции. Она предпочитает слабую институционную основу и соглашения, базирующиеся на личных взаимоотношениях. Причиной, почему Россия так агрессивно отреагировала на «революцию достоинства» в Украине, было желание предотвратить появление альтернативной модели развития в контексте сближения с ЕС. В то же время военная интервенция России в Украину продемонстрировала провалившуюся политику «кнута и пряника» и выявила ограничения «мягкой силы» России.
Рейтер
Инструменты влияния
Россия использует «мягкую» и «жесткую» силу для оказания давления на соседние бывшие советские республики, хотя в действительности «мягкая сила» больше похожа на «мягкое принуждение». Шерр указывает, что «мягкое принуждение» представляет собой «влияние, которое опосредованным образом имеет элемент принуждения и основывается на скрытых методах (проникновение, взятки, шантаж) и новых формах силы, таких как поставки энергоносителей, которые трудно охарактеризовать как «мягкие» или «жесткие». Что касается «мягкой силы», то тут имеются «кнуты и пряники», привязанные к экономическим и энергетическим отношениям, и ряд многосторонних институтов, в которых доминирует Россия, а также (подражая западной политике) средства массовой информации и, основанные правительством, так называемые «неправительственные» организации, пытающиеся влиять на внутренние дискуссии в этих странах. Что же касается «жесткой силы», то здесь наблюдается наращивание военной мощи, использование постсоветских конфликтов или создание новых конфликтов, таких как на востоке Украины, для подрыва суверенитета этих стран.
Политика «кнута и пряника»
Традиционно постсоветская Россия оказывала влияние на своих соседей при помощи контроля над поставками субсидируемых нефти и газа. Переговоры относительно цен предоставляют возможность напомнить этим странам об их зависимости и ограниченном суверенитете. В то же время поставки нефти и газа и создание посреднических звеньев предоставляют российской элите и элитам в соседних государствах возможности для коррупционной деятельности. Коррупция и возможности самообогащения являются важными инструментами российского влияния и представляют собой широко распространенный элемент постсоветского наследия. Он вырабатывает чувство лояльности внутри России и в соседних странах и защищает российские интересы в бывших советских республиках.
Россия также использует экономические санкции (такие как ограничение на импорт или увеличение цен на газ) для укрепления своих переговорных позиций или для предотвращения выхода соседних стран из российской сферы влияния. Экономические санкции против Украины, введенные летом накануне саммита Восточного партнерства ЕС в Вильнюсе в ноябре 2013 г., являются типичным примером того, как Россия применяет давление на руководство в пост-советских республиках в стратегически важные моменты. Впервые российское руководство осознало, что соглашения о свободной торговле и ассоциативном членстве между бывшими советскими республиками и ЕС могут существенно снизить влияние России на своих соседей. Помимо санкций, представляющих собой «кнут», Россия также предложила и «пряник» – кредит тогдашнему президенту Украины Виктору Януковичу в размере 15 млрд. долл. США, чтобы спасти Украину от банкротства.
Однако, российское руководство всегда недооценивало роль общества в политике. Паранойя российской элиты относительно того, что Запад создает движения гражданского неповиновения в виде «цветных революций» в странах бывшего Советсково Союза, основано на убеждении, что общества в этих странах пассивны и могут получить мотивацию только от руководства страны или от кого-то извне. До Кремля с трудом доходит тот факт, что, общества становятся более активными в современном глобализированном мире, под влиянием такого мощного инструмента самоорганизации и коммуникаций, которым являются социальные сети. Неспособность адаптироваться к этой меняющейся динамике привела к тому, что Путин неоднократно неверно просчитывал развитие социальных и политических событий в Украине. Несмотря на все препятствия на пути прогресса реформ, в Украине создано динамичное гражданское общество.
Многосторонние институты
Многосторонние институты являются важным инструментом в поддержании связей между Россией и соседними постсоветскими странами. Содружество независимых государств (СНГ) ознаменовало начало развала Советского Союза, но так и не преуспело в качестве инструмента интеграции. Такие институты, как Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), компонент СНГ, занимающийся вопросами безопасности, и Евразийский таможенный союз, позднее ставший Евразийским экономическим союзом (ЕЭС), имели больший успех в вопросах интеграции. ОДКБ стала важным инструментом безопасности на постсоветском пространстве, позволив российскому правительству размещать войска в соседних странах или вмешиваться в конфликты в рамках многосторонних договоренностей. Между участниками ОДКБ существует договоренность о размещении сил быстрого реагирования в случае внутренних беспорядков или «цветных революций». Именно угроза таких революций привязывает бывшие советские республики к России.
В то же время членство в ОДКБ дает возможность закупать российское оружие по льготным ценам, что особенно привлекательно для бедных стран, таких как Армения или Таджикистан. Для России исключительно важно быть главным «игроком», обеспечивающим безопасность соседних стран, поскольку это делает их зависимыми и уязвимыми, особенно во время экономических трудностей. Накануне подписания Арменией Соглашения о глубокой и всеобъемлющей свободной торговле с ЕС, Россия поставила под вопрос продолжение военной поддержки Армении в ее конфликте с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. В результате Армения не только отказалась от подписания уже почти составленного соглашения об ассоциативных отношениях с ЕС, но и присоединилась к ЕЭС, в котором основным участником является Россия. Кроме того, Россия создает альтернативы западным организациям, такие как Шанхайская организация сотрудничества, которая призвана сбалансировать российско-китайские интересы в Центральной Азии, одновременно укрепляя двусторонние связи с Пекином по экономическим вопросам и вопросам безопасности.
В 2015 г. Россия, Казахстан и Беларусь создали ЕЭС. Впервые российское руководство попыталось скопировать ЕС и предложить экономическую интеграцию бывших советских республик. Этот урок Россия вынесла из успешных усилий ЕС в области экономической интеграции и из признания того факта, что все предыдущие проекты постсоветской интеграции провалились. Первая концепция ЕЭС, представленная Путиным в 2010 г., призывала страны-участницы начать под эгидой российского руководства переговоры с ЕС об общем экономическом пространстве. Однако, с 2013-2014 гг. на фоне обострившихся отношений с Западом цель России состоит в том, чтобы предотвратить интеграцию стран ЕЭС с ЕС или, как минимум, ограничить доступ другим внешним «игрокам» путем повышения торговых барьеров. Здесь Россия опять использовала политику «кнута и пряника». В то время как Армении пригрозили прекращением военной поддержки, президент Беларуси Александр Лукашенко выторговал скидки на цены на нефть и газ, а также чрезвычайно необходимые российские финансовые кредиты в обмен на присоединение к организации. Однако, эти усилия не могут преодолеть главных препятствий на пути к реальной интеграции в рамках ЕЭС, включающих доминирование России, ограниченный новаторский потенциал стран-членов и ту закономерность, что авторитарные государства никогда не поступятся своим суверенитетом.
Манипуляция обществом
Также возрастающее значение имеет прямая или косвенная манипуляция общественным мнением в постсоветских странах, осуществляемая с помощью российских СМИ, пропаганды, дезинформации и Православной Церкви. Российские СМИ стали мощным инструментом, влияющим на общественное мнение не только в России, но и в соседних странах (и имеющим возрастающее влияние на Западе). Поскольку русский язык остается языком международного общения в регионе, большинство русскоговорящего населения, даже в странах Прибалтики, все еще смотрят российское телевидение. Российские СМИ имеют огромное влияние в обществах постсоветских стран, поскольку зачастую они гораздо лучше в плане качества и развлекательного компонента, чем местные телеканалы. В то же время российские СМИ пропагандируют антиамериканские, антинатовские и антизападные настроения. Они часто представляют мир в состоянии кризиса, а российского президента в качестве стабилизирующей силы для глобального мира. Очень важно представлять Россию островом стабильности в мире хаоса. Российские телевидение и СМИ стали важным инструментом в общении с т.н. «русским миром» и в формировании альтернативного имиджа евро-атлантического мира. Будучи не в силах повлиять на общественные дискуссии по таким вопросам, как нападение террористов на школу в Беслане, конфликт в Грузии и Олимпийские игры в Сочи, российское руководство осознало огромную важность доминирования в информационной сфере в своей стране и за рубежом. Российское государство осуществило большие инвестиции в иностранные СМИ, но также и в кибератаки и распространение негативной и ложной информации. Дискредитирование политиков или европейских и американских СМИ, освещающих политические вопросы, стало важным инструментом оказания влияния на общества в постсоветских странах.
Более того, правительственные и неправительственные организации и организации с государственным финансированием, такие как Фонд «Русский мир» и Фонд общественной дипломатии им. Александра Горчакова, являются важными инструментами установления контакта с обществами в странах бывшего Советского Союза. Россия использует эти институты для оказания влияния на общественное мнение и создания и распространения пропагандистской риторики для западной аудитории, чтобы привлечь на свою сторону элиты и все заинтересованные стороны. Российское федеральное агентство «Россотрудничество» было создано с целью развития связей с элитами и обществами в постсоветских странах и координации политики и инструментов влияния.
Русская Православная Церковь является еще одним важным элементом в механизме оказания влияния. Она играет роль посредника и авторитетного института в обществах России и соседних государств. Она не только пропагандирует российское официальное мировоззрение, но также и антизападные настроения, связанные с консервативными ценностями и независимостью традиционной культуры. Расхождения в ценностях, такие как традиционные взгляды на семью, неприятие ЛГБТ-сообщества, плюрализма и терпимости, а также общественная ностальгия по советским временам, находят существенный отклик в консервативных обществах бывших советских республик.
История и законность
История все больше становится ключевым источником легитимности путинского режима. Концепция «Русского мира» является хорошим примером. В соответствии с этой концепцией, все люди, которые говорят по-русски и чувствуют себя русскими, являются россиянами и имеют право на защиту со стороны российского государства. Эта очень расплывчатая концепция охватывает не только этнических русских, но и всех людей, подпавших под влияние российской культуры и языка, которых огромное количество в постсоветских республиках, где российская культура и язык насаждались во времена российской, а затем советской империи. Это кремлевское определение «ответственности по защите» является важным элементом обоснования законности вторжения в соседние государства и высказывания сомнений относительно их границ и суверенитета. Концепции самосознания, такие как концепция «Новороссия», как некоторые называют юго-восточные районы Украины, базируются на исторических концепциях и служат законным оправданием военной агрессии. Одновременно с этим они также оправдывают вхождение Украины в российскую сферу влияния. Внутри России «Русский мир» выступает за внешнюю экспансию и идеологию победы, что помогает легитимизировать существующий режим во времена экономической стагнации. Опять-таки, это элементы поведения, присущие великой державе, которой Россия хочет казаться.
«Жесткая» безопасность
Не имея «мягкой силы» и все больше и больше утрачивая экономические ресурсы, необходимые для обеспечения лояльности, Россия все чаще полагается на открытые и замаскированные военные операции с целью предотвращения выхода соседей из ее сферы влияния. Российско-грузинская война является тому примером. Россия использовала военную конфронтацию для того, чтобы фактически аннексировать сепаратистски настроенные регионы Грузии – Абхазию и Южную Осетию. С точки зрения российского руководства, это предотвратило вступление Грузии в НАТО. В случае с украинским конфликтом Россия пошла еще дальше и открыто аннексировала Крым путем проведения референдума, который не отвечал никаким международным стандартам, а затем развязала войну в восточной Украине с намерением не допустить дальнейшую интеграцию этой страны с ЕС. Поначалу это была политика слабости, вызванная неспособностью России привязать к себе Украину при помощи стратегии «кнута и пряника». И только скрытая военная операция обеспечила России влияние в Крыму (что также обеспечило России полный контроль над ее военно-морскими базами в Севастополе) и установила влияние на правительство Украины, пришедшее к власти после событий на Майдане. Но поскольку после войны с Грузией не последовало никакой резкой мировой реакции (ЕС и США не ввели никакие серьёзные санкции против России), то российское руководство поняло, что за скрытые военные действия и дестабилизацию соседних постсоветских стран можно платить всего лишь ограниченную цену. Планы России по захвату Крыма начали готовиться еще после т.н. Оранжевой революции в 2004 г., и осуществление этих планов в 2014 г. не должно было стать неожиданностью как для Запада, так и для руководства Украины.
Управляемая дестабилизация – или «босницизация», как называют ее некоторые российские эксперты в контексте украинского конфликта – стала инструментом российской политики в отношении соседних стран. Создание там беззакония, коррупции и деспотизма является инструментом влияния, который предотвращает дальнейшую интеграцию этих стран в ЕС или НАТО. Это также означает, что российское руководство предпочитает нестабильное окружение стабильным соседним странам. Поддержка порочных способов правления в противовес разумным способам правления, которые отстаивает ЕС, стало частью российской политики по отношению к соседним странам и основывается на ограниченности российских ресурсов. Разрушение и дестабилизация всегда обходятся дешевле, чем стабилизация и восстановление.
Постсоветские зоны конфликтов часто становятся зонами российского влияния вне международного права. Эти более или менее функционирующие образования, или псевдо-государства с администрацией и псевдо-выборами, где отсутствует верховенство закона, но присутствуют деспотизм и ограниченный или полностью отсутствующий контакт с внешним миром. Суверенитет и границы подорваны, предотвращая интеграцию с другими институтами. Сегодня в пяти или шести странах Восточного партнерства идут затяжные конфликты или сепаратистское противостояние, в которых Россия является либо стороной конфликта, либо основным переговорщиком. Москва либо финансирует, либо субсидирует сепаратистов, как в случаях с Абхазией и Южной Осетией в Грузии, Приднестровьем в Молдове и Крымом и Донбассом в Украине. Одновременно с этим в большинстве этих конфликтов российские военные присутствуют в сепаратистских регионах. Москва снабжает участников конфликтов оружием, как в случае с Нагорным Карабахом, и является главным союзником одной из сторон конфликта. Эти зоны конфликтов всегда представляют угрозу тем странам, где они происходят, поскольку они дают России возможность вмешаться или создать угрозу безопасности этих стран. Постоянно присутствует угроза дестабилизации и выхода из-под контроля военной конфронтации и деспотизма. А это, в свою очередь, позволяет режимам в некоторых постсоветских странах легализовать политику автократии.
Внутренняя уязвимость
Эта политика влияния также срабатывает из-за внутренней уязвимости постсоветских республик, которые зачастую слабы и коррумпированы. Правящие элиты в этих странах ставят свои личные интересы выше будущего государства. Отсутствие реформ или верховенства закона, доминирование неформальных институтов над формальными и отсутствие у правящих элит интереса к проведению устойчивых реформ делает эти страны еще более податливыми влиянию России. Когда отсутствует прорыв в процессе реформ, то доминируют личные интересы элиты, и только небольшая часть общества получает выгоды от официальной политики. Фундаментальные перемены невозможны. Одна из стратегий постсоветских государств заключается в том, чтобы склоняться то в сторону ЕС, то в сторону России с целью получить максимум личных выгод при минимальных реформах. Виртуозом такой игры является Лукашенко, который полностью зависит от российских кредитов, но при этом периодически разыгрывает карту возможного сближения с ЕС.
Постсоветским обществам крайне недостает безопасности. Отсутствие безопасности или неуверенность представляют собой важный инструмент, которым пользуется российское руководство и правящие элиты в бывших советских республиках. Не удивительно, что институты безопасности в этих странах зачастую слабы, коррумпированы и плохо финансируются. У них недостаток современного оборудования, слабые возможности внедрения, в них засели российские разведслужбы или службы безопасности. Когда Россия оккупировала Крым при помощи «зеленых человечков» — так называли военнослужащих в форме без опознавательных знаков – украинская армия не отреагировала, поскольку была плохо оснащена и не могла противостоять военному доминированию России. В отличие от Украины, Россия начала фундаментальную реформу своей армии после войны с Грузией в 2008 г., усовершенствовав ее мобильность, скорость, средства связи и оборудование. В настоящее время российское руководство готово дать военный ответ на любой вызов со стороны соседних стран. Использование военной силы или демонстрация силы стало важной частью российской политики в отношении ближнего зарубежья.
У многих правящих элит в постсоветских странах нет никакого интереса в создании эффективного способа управления государством. Они предпочитают неформальные правила и поощряют коррупцию, поскольку это защищает их власть и возможность личного обогащения. До тех пор, пока гражданское общество слабо, внутренние требования перемен будут незначительными, и внешним силам, выступающим за реформы, будет трудно привнести какие-то изменения. Элиты в этих странах слабо заинтересованы в членстве в ЕС, поскольку процесс сближения и интеграции поставит под угрозу их власть. Примером тому может служить олигарх Владимир Плахотнюк в Молдове, который заправляет всей молдавской политикой и совсем не заинтересован в переменах. И он сам, и его политические приспешники постоянно играют в политические игры с Россией и ЕС/Западом. Даже в Украине, где из всех бывших советских республик, за исключением Прибалтики, гражданское общество является наиболее развитым и требует от правящей элиты реформировать систему, сопротивление олигархов, таких как Ринат Ахметов и Игорь Коломойский, которым выгодно нынешнее состояние государства, остается довольно мощным. Давление олигархов почти остановило процесс реформ и ослабило антикоррупционные институты.
Это постсоветское наследие сделало все эти страны уязвимыми к внешнему влиянию, и открывает двери российским махинациям по оказанию влияния на принятие решений. Путинский режим совсем не заинтересован в изменении этого наследия, поскольку оно является мощным инструментом влияния и не позволяет странам принять европейские нормы и стандарты.
Каков будет ответ
Очень важно, чтобы Запад подготовил ответ. Если ЕС и США не смогут придерживаться собственных норм и стандартов, они не смогут вдохновить Восточную Европу на реформы и развитие. Если ЕС и США не смогут стать примером, то России будет легче подорвать доверие к Западу. Если западные демократии окажутся не в состоянии модернизироваться и приспособиться к изменяющейся мировой ситуации, то автократическим режимам будет легче защищать свою модель правления. Нынешняя российская политическая, экономическая и социальная модель неустойчива, но она будет существовать дольше, если Запад не проявит ответственное лидерство и способность к урегулированию международных кризисов. Российское руководство готово заплатить высокую цену за защиту своей объявленной сферы влияния, в то время как европейские лидеры, похоже, не готовы внести существенный вклад в стабилизацию своих соседей на востоке. Такое близорукое мышление может привести к тому, что российский президент будет выглядеть могущественным лидером.
Жизнестойкость системы развивается изнутри через верховенство закона, эффективное управление, конкуренцию в сфере СМИ, систему «сдержек и противовесов», прозрачность и функционирование институтов. Вот задача для нынешнего молодого поколения в странах Восточной Европы. Запад, служащий образцом, может поделиться своим опытом. Перспектива вступления в ЕС сама по себе не приведет к существенным переменам в большинстве постсоветских республик. Многие правящие элиты в этих странах не видят выгод от вступления в ЕС, а многие общества не имеют достаточного понимания для того, чтобы отстаивать идею интеграции. В то же время ЕС сам отталкивает многие страны, стремящиеся к модернизации, отказываясь предложить им возможность присоединиться к ЕС. У каждой европейской страны, желающей вступить в ЕС, должна быть такая возможность. Но при этом должна быть реалистичная оценка и информация относительного того, чего стоит ожидать от присоединения, как долго будет длиться этот процесс и сколько он будет стоить. Существует необходимость в избирательной интеграционной модели, приемлемой как для членов ЕС, так и заинтересованных стран. ЕС, в котором страны делятся в зависимости от темпов развития, мог бы предложить частичную интеграцию таким странам, как Украина и Грузия.
ЕС стоит более активно помогать восточным соседям в проведении реформ. Когда гражданское общество, как, например, в Украине, требует перемен, ЕС должен поделиться опытом проведения реформ и помочь с финансированием. Необходимо создавать сильное гражданское общество и правящие элиты, ориентированные на реформы.
В большинстве бывших советских республик внутренняя слабость представляет такую же угрозу миру, стабильности и развитию, как и вмешательство извне. Россия – это агрессор и тормоз на пути прогресса; эти страны и их западные партнеры не должны допустить, чтобы Россия позиционировала себя как альтернативу реальным реформам. Устойчивое экономическое и демократическое развитие в регионе зависит от способности государств обеспечивать безопасность своих граждан и улучшать работу институтов, основанных на принципе верховенства закона.
Более тесная ассоциация с Западом начинается дома. Восточноевропейские государства должны осуществлять демократические реформы не в качестве одолжения Западу, а для собственного блага. Общества и элиты в этих странах должны решить, действительно ли они хотят провести реформы и европеизацию путем борьбы с коррупцией, установления верховенства закона и создания конкурентоспособных экономик, или же они предпочитают стагнацию и неэффективное управление. Если эти страны начнут отвечать определенным требованиям, то ЕС следует ослабить визовые ограничения и позволить более свободное перемещение людей между странами.
В настоящее время наиболее важным инструментом ЕС являются соглашения об ассоциативном членстве и Соглашения о глубокой и всеобъемлющей свободной торговле с ЕС, которые медленно, но верно приближают подписавшие эти соглашения страны к стандартам членства в ЕС. Но при этом важно, чтобы ЕС не подорвал к себе доверие, умышленно занижая требования в поспешных попытках отчитаться о расширении членства. Поменьше амбициозности, побольше приспособляемости к реалиям стран-участниц и более строгие условия членства в ЕС – вот наиболее важные предварительные условия для осуществления успешных перемен в этих странах.
Программа Восточного партнерства, созданная ЕС ради укрепления отношений с шестью восточными соседями (Арменией, Азербайджаном, Беларусью, Грузией, Молдавией и Украиной) должна предложить:
- Четкую дифференциацию между странами, которые стремятся к политической ассоциации, экономической интеграции и, возможно, к полному членству, и странами, которые заинтересованы только в сотрудничестве.
- Первостепенное внимание неотложным потребностям. В то время как соглашения об ассоциативном членстве и о свободной торговле устанавливают долгосрочные цели реформ, также должны быть определены краткосрочные и среднесрочные приоритеты.
- Повышенную степень безопасности. Отсутствие безопасности является главным препятствием на пути устойчивых реформ. ЕС и НАТО должны прикладывать больше усилий в создание институтов в сфере безопасности, включая обучение управлению границами и реагирование на сепаратистские конфликты. Направленная на трансформацию политика Восточного партнерства должна быть увязана с другими инструментами дипломатии ЕС и политики в сфере безопасности.
- Сильные институты. Слабые институты представляют большую проблему в странах Восточной Европы, особенно когда ключевые институты и ведомства контролируются чиновниками, жаждущими личной наживы и тормозящими реформы. Институтам необходимы внешние гарантии, чтобы установить и обеспечить их независимость. Нужны новые институты, которые бы позволили ЕС и его членам напрямую участвовать в проведении реформ совместно с национальными и региональными властями.
- Либерализацию визового режима. Мобильность людей может стать наиболее важной инициативой, которую может предпринять ЕС для того, чтобы показать простым гражданам Восточной Европы, что более глубокая ассоциация с ЕС может улучшить их жизнь.
- Поддержка участия в пересекающихся институциональных схемах различных политических сфер, например, участие Молдовы и Украины в энергетическом сообществе или Энергетическом союзе. ЕС должен позволить ассоциативным членам участвовать в таких механизмах как таможенный контроль, безопасность границ, транспортная политика или невоенный компонент европейской политики безопасности и обороны.
Почему ЕС следует создать дополнительные трансатлантические структуры:
- Хотя только ЕС может предложить странам Восточной Европы окончательный механизм присоединения, США также могут играть вспомогательную и поддерживающую роль в сферах сотрудничества и безопасности.
- НАТО может углубить свои связи с этими странами при помощи практических шагов, которые ускорят реформы, подтверждая одновременно принцип открытых дверей.
- Предложения ЕС о реформах и преобразованиях могут иметь успех только в том случае, если они подкреплены гарантиями безопасности, которые может предоставить только НАТО. Необходимо более действенное участие ЕС и США в зонах конфликтов на постсоветском пространстве.
Почему ЕС должен более активно участвовать в работе ОБСЕ:
- Во времена военного противостояния, когда возрастает вероятность случайностей и неправильного толкования действий оппонента, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) может предоставить общую платформу для посредничества, диалога, укрепления доверия и предотвращения конфликта.
- Мониторинговые миссии ОБСЕ, такие как в Украине, привносят в конфликт элемент прозрачности и обеспечивают объективную информацию.
- Россия будет считать ОБСЕ более релевантным инструментом, если западные страны будут развивать эту организацию, активнее участвовать в ее работе и становиться более заметными ее членами. Важно использовать эту платформу для решения насущных вопросов безопасности.
- Контроль России за энергетическим сектором дает ей рычаги влияния над многими европейскими государствами и способствует коррупции. Диверсификация поставщиков энергоносителей, их конкурентноспособность и строительство соединительных трубопроводов сделают членов ЕС и их восточных соседей гораздо менее уязвимыми к перебоям в поставках и коррупции.
Комментарии закрыты.