КАК ПРОИСХОДИТ ИСЛАМИСТСКАЯ РАДИКАЛИЗАЦИЯ И ВЕРБОВКА В АФРИКЕ
Д-Р ХУССЕЙН СОЛОМОН
УНИВЕРСИТЕТ СВОБОДНОГО ГОСУДАРСТВА, Южно-Африканской Республики
Фотографии АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС
Его звали Сейфуддин Резги. Ему было 23 года, он учился на инженера и происходил из вполне обычного городка Гафур, в 80 километров от столицы Туниса. Футбол был его страстью — Резги болел за мадридский «Реал». Еще Резги любил рэп и участвовал в соревнованиях по брейк-дансу. Но у него было и другое имя — Абу Яхья аль-Кайравани — и группировка ИГИЛ именовала его «солдатом халифата». 26 июня 2015 г. Резги спрятал автомат Калашникова в зонтик и хладнокровно расстрелял туристов на курорте Сус в Тунисе. 38 человек — преимущественно британцы — были убиты; еще десятки получили ранения. После теракта следователи обнаружили ряд свидетельств, указывающих на то, что Резги был радикализирован в Интернете с помощью пропаганды ИГИЛ в социальных сетевых ресурсах.
Как полагают многие комментаторы, основой способности ИГИЛ распространять радикальную идеологию является грамотное использование этой организацией социальных сетевых ресурсов, таких как Фейсбук, Твиттер, YouTube и Instagram. К июню 2015 г. ИГИЛ владело 90 тыс. аккаунтов в Твиттере. Для молодых людей, страдающих от отчужденности, особенно притягательным оказывается использование рэп-музыки в пропагандистских видеороликах. Такой подход радикально отличается от серьезных видеозаписей с длинными проповедями экстремистов из старшего поколения Аль-Каиды (таких как Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири). Чтобы представить себе размах использования ИГИЛ социальных сетевых ресурсов, рассмотрим следующий факт: всего лишь за одну неделю 2015 года ИГИЛ выпустил 123 обращения в СМИ на шести языках. Двадцать четыре из них представляли собой видеоролики.
Проникновение идеологии ИГИЛ даже в далекую Южную Африку легко увидеть в словах, написанных 18-летним молодым человеком из Йоханнесбурга. Используя псевдоним «Абу Хюрайя аль-Африки», он пишет: «Я вступил в Исламское государство, потому что его цель — возвеличить слово Аллаха (нет Бога, кроме Аллаха) превыше всего и принизить слово куфр (неверие), а именно это велит нам делать Аллах в Коране. Поэтому участие в джихаде является долгом всех мусульман мира». Влияние принадлежащих ИГИЛ социальных медиа также наглядно просматривается в Нигерии, где с января 2014 г. по март 2015 г. были предотвращены попытки 24 тыс. молодых людей покинуть страну. Власти опасались, что большинство из них собирались вступить в ИГИЛ.
За последние несколько лет ИГИЛ создало местные подразделения по всей Африке. Грури Абдельмалик, руководитель алжирской группировки «Аль-Каида в странах исламского Магриба» (АКМ), объявил, что он и его подчиненные разрывают отношения с АКМ, которая, по его словам, «уклонилась от истинного пути». Он хотел позиционировать свою группу как Джунд аль-Килафа («Солдаты халифата») и прямо заявил о том, что поддерживает ИГИЛ. Тунисская «Бригада Укба ибн Нафи» также откололась от АКМ и заявила о своей лояльности ИГИЛ. Тем временем в разрываемой конфликтами Ливии вернувшиеся из Сирии члены ИГИЛ создали лояльную ИГИЛ группировку «Бригада аль-Баттар». Ее военные успехи, подкрепленные захватом города Сирт, — родины бывшего правителя Ливии Муаммара Каддафи — придали группировке больше уверенности в своих силах и побудили ее сменить название на «Исламское государство Ливии» (ИГЛ). В Нигерии группировка «Боко Харам», чье негативное влияние ощущается по всей Западной Африке, заявила о своей лояльности ИГИЛ. Одновременно внутри лояльной Аль-Каиде сомалийской группировки Аль-Шабаб возникли разногласия по вопросу присоединения к сторонникам ИГИЛ.
Все это ставит перед нами интересный вопрос: в чем причины распространения радикальной ваххабистско-салафитской идеологии ИГИЛ, основывающейся на ненависти к другим религиям и течениям ислама, если учесть, что большинство мусульман Африки принадлежат к суфийскому направлению ислама?
Суфийские братства (по-арабски «тарикат») подчеркивают необходимость преодоления разрыва между Богом и человеком через любовь и познание истинного внутреннего «я». Эта форма ислама является более личностной и эмоциональной; она ставит во главу угла божественную любовь в противоположность божьему гневу. Более того, суфизм издавна гармонично сосуществовал с многообразием доисламских народных традиций — что, конечно, способствовало его популярности.
Ответ заключается в том, что благотворительные организации, действующие в таких странах, как Саудовская Аравия и Катар, годами занимаются финансированием исламистского экстремизма в Африке и подрывают привлекательность суфизма. Возьмем, например, тысячи студентов, которые уже много лет подряд отправляются совершенствовать свое исламское образование в такие учебные заведения, как университет аль-Азхар в Египте, университет аль-Узай в Ливии, Дамасский университет в Сирии и десятки подобных заведений в Саудовской Аравии. Неоднократно отмечалось, что большинство этих студентов возвращаются с более радикальными убеждениями, чем те, кто остался дома. Как пишет Джон Йо в своей книге «Reflections on Afro-Arab Relations: An African Perspective» («Размышления об афро-арабских отношениях: взгляд из Африки»): «Большинство африканских студентов, учившихся на Ближнем Востоке, обвиняются в том, что они провоцируют текущие религиозные конфликты в Нигерии, Гане, Кении и Танзании… Именно эта группа студентов считается источником исламского радикализма в Африке. Говорят, что некоторые из этих групп связаны с экстремистскими организациями, действующими в Африке под видом благотворительных институтов».
Однако студенты являются не единственным каналом проникновения радикализма в Африку. Ежегодное паломничество, во время которого десятки тысяч африканцев отправляются в Мекку, также может служить каналом распространения радикального ислама. Появление в Западной Африке таких классических произведений ваххабистской литературы, как «Комментарий к книге Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба «Китаб ат-Таухид» («Книга единобожия»)» Абдуррахмана ас-Саади, оказало настолько глубокое влияние на связанных с Аль-Каидой экстремистов из Мали, что они сменили свое название, в соответствии с заглавием книги, на «Движение за единобожие и джихад в Западной Африке». С учетом всех этих фактов можем ли мы удивляться тому, что группировки, подобные «Боко Харам», выступают с гневными проповедями против светских государств, а экстремисты из организаций Ансар ад-Дин и Аль-Шабаб громят суфийские святилища в Мали и Сомали? Недавнее проникновение в Африку идеологии ИГИЛ является логическим продолжением этих тенденций.
Экстремисты используют ухудшающиеся экономические и политические условия в странах Африки с целью усилить свое влияние на недовольные группы населения. Благодаря более качественной (по сравнению с некомпетентностью и коррумпированностью многих правительственных бюрократий) организации, использованию волонтеров и доступу к финансовой помощи из стран Персидского залива салафиты смогли внедриться в беднейшие регионы по всей Африке и оказать им помощь. Например, в Мали, начиная с 1980-х гг., радикальные исламисты, используя методы экономического развития, опирающиеся на инициативу снизу, смогли создать мечети, современные школы, больницы, аптеки и культурные центры. Одновременно они завоевали лояльность жителей этих регионов.
Ярким примером эксплуатации экономических условий можно считать развитие террористического движения в Ливане и распространение финансируемой Ираном группировки Хезболла («Партия Бога») на африканском континенте. В своей проницательной книге «Hezbollah: Social Services as a Source of Power» («Хезболла: социальные службы как источник власти», 2010 г.) майор армии США Джеймс Лав отмечает, что отлаженные методы работы Хезболлы крайне эффективно используются на африканском континенте. В период своего становления ячейки Хезболлы используют приемы скрытого внедрения, чтобы, не привлекая к себе внимания, получить доступ к конкретной территории. Они завоевывают доверие местного населения, занимаясь сбором средств на благотворительность и другими программами социальной помощи. Все это находит отклик у неимущих жителей Африки на фоне кажущегося безразличия к нуждам населения со стороны политиков, больше озабоченных личным обогащением. Завоевав доверие местных жителей, ячейки Хезболлы начинают вербовать местное население, что позволяет им заняться проведением операций. Такие ячейки могут функционировать только после создания базы народной поддержки.
Еще одним фактором, подрывающим толерантный суфизм и повышающим привлекательность радикальных версий ислама, является тесное сотрудничество между суфийскими организациями и властями государств. Многие суфийские лидеры получают финансовую поддержку от своих правительств. Близость суфийских лидеров к коррумпированным и авторитарным правительствам лишила их доверия и популярности в глазах обычных граждан и послужила почвой для яростных атак со стороны радикальных исламистов. В результате умеренный суфийский ислам не смог стать заслоном для распространения радикального ислама, потому что суфийские лидеры воспринимались населением как часть коррумпированного государства.
Сходным образом, другие исламские организации, ставящие своей целью содействие толерантности и миру между религиями, были запятнаны близостью к зачастую хищническим и авторитарным государствам. В 1980-х гг. для снижения межрелигиозной напряженности в Нигерии был создан Консультативный совет по делам религии, представлявший интересы мусульман и христиан. Подобные структуры появились по всему континенту: Верховный совет мусульман в Танзании, Верховный совет мусульман Кении, Верховный совет мусульман Уганды, Исламская ассоциация Руанды и Исламская ассоциация Малави. Мало кому из них удалось смягчить межконфессиональную вражду. В силу своих предполагаемых связей с режимами, воспринимавшимися населением как нелегитимные, мусульмане, участвовавшие в работе подобных организаций, рассматривались как часть таких режимов. Подобное восприятие еще больше усилил тот факт, что зачастую такие мусульмане выступали в поддержку действующих правительств. Дискредитация умеренных мусульман открыла экстремистам возможность распространять свою идеологию ненависти.
Что же можно предпринять в будущем для снижения масштабов радикализации африканцев и их вербовки в ряды воинствующего ислама? Во-первых, нужно предпринимать больше мер для борьбы с присутствием ИГИЛ в социальных сетевых ресурсах, закрывая соответствующие аккаунты в Твиттере и удаляя их шокирующие видеоролики с YouTube. Также необходимы энергичные усилия по распространению взглядов, альтернативных идеологии ИГИЛ. Хотя подобные меры уже предпринимаются, они должны быть более решительными. Во-вторых, необходимо оказывать большее давление на страны Персидского залива, чтобы они прекратили финансирование ваххабитских и салафитских форм ислама на африканском континенте. Обескураживает тот факт, что государства, поощряющие развитие экстремистской идеологии (в том числе Саудовская Аравия), по-прежнему пользуются поддержкой стран Запада.
Кроме того, государства Африки должны делать больше для укрепления умеренного и толерантного суфийского ислама, чтобы он смог стать заслоном на пути неумолимого натиска салафизма. Однако, если суфийское течение ислама по-прежнему будет некритично относиться к Западу и восхвалять существующие режимы, это будет и дальше способствовать подрыву влияния суфизма и укреплять радикальные идеологии. Необходимо, чтобы суфийский ислам выражал проблемы и чаяния простых мусульман — даже если это означает критику действующих властей. Поддержка, оказываемая умеренными мусульманами коррумпированным режимам, будет и дальше способствовать делегитимизации умеренных сил.
Экстремизм также распространяется по африканскому континенту в контексте наличия хищнических государственных элит, больше озабоченных своим личным обогащением, чем судьбой обыкновенных граждан. В этом контексте исламские экстремистские группы обеспечивают ряд краткосрочных мер по увеличению защищенности граждан: больницы, школы, продукты питания и финансирование. Тем самым они завоевывают поддержку своей идеологии. Международное сообщество стремится помочь африканским правительствам, обучая местные службы безопасности и поставляя вооружение, необходимое для борьбы с группами, подобными Аль-Шабаб. Однако вместе с тем оно также должно оказывать давление на африканские правительства, побуждая их уделять больше внимания нуждам населения, чтобы тем самым устранить причины для недовольства, которые экстремисты используют в своих преступных целях.
Комментарии закрыты.