Беженцы в Европе

История миграции, перемещения и интеграции

Д-р Анн Хаммерстад

В Европе разворачивается крупномасштабный миграционный кризис. По состоянию на середину декабря 2015 г., 1 млн. беженцев пересекли Средиземное море и прибыли в страны-члены ЕС Италию и Грецию на переполненных и зачастую не пригодных к плаванию судах. Более 3 800 человек погибло в пути. Большинство вновь прибывших последовали дальше на север, в глубь ЕС: в этом году Германия ожидает получения 1 млн прошений о предоставлении убежища в 2015 г.

Общее число перемещенных лиц в мире превышает 60 млн, считая беженцев, ищущих убежища лиц, лиц, перемещенных внутри своей страны, и прочих лиц в положении, сходном с положением беженцев. Это наивысший показатель со времен Второй мировой войны. На основании данного показателя многие делают вывод о том, что наблюдаемое сегодня движение населения в Евросоюз беспрецедентно по масштабу и управляемости.

Действительно, эти цифры высоки и реакция ЕС – плохо скоординированная и несистематическая, частично основанная на страхе и враждебности, а частично на симпатии и щедрости – сделала ситуацию менее управляемой, чем она могла бы быть. Из-за хаотичного характера наплыва беженцев многие считают, что он захлестнул Европу. Эти вызовы являются по-настоящему серьезными, однако стоит отметить, что континент сталкивался и с более многочисленными потоками беженцев, даже в недалеком прошлом. Так, двадцать лет назад 3 млн. людей были перемещены в результате войн в бывшей Югославии, при этом подавляющее большинство из них – внутри Европы.

История Европы, богатая миграциями и перемещениями, показывает, что массовые движения населения являются катализаторами перемен – иногда к худшему, приводя к конфликтам и насилию, а иногда к лучшему, когда вновь прибывшие вносят свой вклад в процветание и стабильность принимающих сообществ. История миграций и перемещений в Европе учит нас тому, что благожелательные и прагматичные подходы к принятию и интеграции беженцев в долгосрочной перспективе обычно окупаются, в то время как ксенофобские и основанные на страхе попытки «остановить поток» при помощи жестких мер безопасности лишь повышают риск конфликта и нестабильности. Данная статья не имеет своей целью дать исторический рецепт ответа на сегодняшний кризис – это невозможно. Но при помощи исторического подхода мы можем внести коррективы в попытки найти ответы на сегодняшние вызовы, сделать эти ответы менее паническими и более взвешенными.

От миграционного кризиса к кризису беженцев

Хотя сотни тысяч мигрантов и ищущих убежища лиц в течение нескольких лет пользовались миграционным маршрутом, идущим через Средиземное море в Италию, европейцы впервые в действительности обратили на это внимание летом 2015 г. Тому есть несколько причин. Начиная с июня, поток людей несколько переместился: количество высадок снизилось в Италии и стремительно возросло в Греции. Более того, вновь прибывшие не оставались в Греции, а направлялись на север по идущей через Балканы «тропе мигрантов»; большинство из них надеялись достичь Германии.

Вместе с географическим сдвигом произошел демографический сдвиг. Подавляющее большинство мигрантов, путешествовавших из Северной Африки в Италию, были молодыми мужчинами. А теперь на греческие острова стало прибывать все больше семей с детьми. Также произошел заметный сдвиг в национальном составе мигрантов и в их мотивации: в Италию прибывали жители целого ряда стран – одни из которых раздирались конфликтами, а другие были просто бедными – что позволяло европейским правительствам относить их к категории нерегулярных экономических мигрантов. Этот ярлык просто-напросто не подходил мигрантам, прибывающим в Грецию. Из более чем 800 тыс. людей, перебравшихся из Турции на греческие острова в 2015 г., 57% происходят из Сирии, а еще 33% – из Афганистана и Ирака. Тут, наконец, европейским правительствам стало ясно: то, что они называли миграционным кризисом, в значительной степени является кризисом беженцев.

С этого момента в европейском политическом дискурсе преобладают два вопроса: какие последствия этот поток беженцев несет для экономик и безопасности Европы и как Европе следует на него ответить? Ответ на второй вопрос во многом зависит от позиции по первому вопросу. Канцлер Германии Ангела Меркель пришла к выводу, что Германия имеет гуманитарные обязательства перед беженцами, в особенности сирийцами, но в то же время беженцы дают Германии столь необходимую ей возможность пополнить свое стареющую рабочую силу молодыми работниками. Щедрая политика предоставления убежища в Швеции базируется на чувстве солидарности и долга по отношению к беженцам.

На другом конце спектра Венгрия, закрывшая свои границы для нелегальных мигрантов, в которых правительство Венгрии видит угрозу национальному суверенитету, безопасности границ, а также венгерской культуре и идентичности. Большинство других стран, находящихся на ведущей из Греции в Германию тропе мигрантов, перемещают беженцев от одной своей границы до другой так быстро, как только могут; при этом между соседними странами наблюдается мало координации и много взаимных упреков. Реакция правительства Великобритании характеризуется разочаровывающим эгоизмом и незаинтересованностью. Большая часть остальной Европы пытается примирить опасения в отношении мигрантов с признанием того факта, что европейские государства несут юридическое и моральное обязательство по защите и поддержке прибывающих на их территорию беженцев.

Произошедшие 13 ноября 2015 г. в Париже террористические акты унесли жизни ста тридцати посетителей ресторанов, любителей музыки и футбольных болельщиков и выдвинули на первый план новый страх перед террористами, выдающими себя за беженцев. Рядом с трупом одного из террористов, взорвавшего себя около стадиона «Стад де Франс», полиция нашла поврежденный сирийский паспорт. Владелец этого паспорта (по всей видимости, поддельного) въехал на территорию ЕС через греческий остров Лерос, а потом был еще раз зарегистрирован в Сербии. Личность его владельца еще не была установлена, но он мог быть жителем Ирака. Большинство остальных террористов, атаковавших Париж, были гражданами Франции и Бельгии, которые бывали на удерживаемой ИГ части территории Сирии. Обнаружение паспорта повлекло за собой призывы в Соединенных Штатах незамедлительно приостановить действие программ по иммиграции и переселению для беженцев из Сирии и других мусульманских стран.Вот краткое резюме по основным вопросам, поднятым направленными в принимающие страны массовыми миграционными потоками – не только на сегодняшний день, но и на протяжении всей истории. Каковы экономические последствия массовых притоков населения? Могут ли принимающие страны «переварить» вновь прибывших? Повлияют ли последние на сплоченность, идентичность и культуру принимающих сообществ? Могут ли они привести к нестабильности и даже к вооруженным конфликтам?

Беженцы и Римская империя

Если в европейской истории и есть что-то неизменное, так это волнообразные движения населения внутрь Европы, через Европу и из Европы. Древний Рим был основан группой воинов-беженцев во главе с Энеем, спасшихся из разрушенной Трои и основавших новую империю, – по крайней мере, так утверждает римская легенда. Несколько веков спустя другая группа беженцев внесла свой вклад в падение империи. В своем труде «История упадка и разрушения Римской империи» историк XVIII века Эдуард Гиббон описывает, как Западная Римская империя прогнулась и затем рухнула под давлением массовых потоков населения, в том числе вестготов и вандалов, ворвавшихся на территорию Империи с востока – одни в качестве беженцев, другие в качестве завоевателей.

Разграбление Рима вестготами в 410 г. до сих пор используется в качестве предостережения западной цивилизации не допускать к себе стоящих у ворот варваров. «Именно так и происходит падение цивилизаций!» – восклицает Ниел Фергюсон в своей колонке в газете «Boston Globe», написанной по следам терактов в Париже. Далее он утверждает, что Европа позволила своим защитным механизмам прийти в состояние упадка и разрушения, а сама находится в декадентском состоянии, при этом «распахнув своих ворота чужакам, вожделеющим ее богатства и не желающим отказываться от веры своих предков». Иными словами, стабильная и процветающая Европа подрывает собственную безопасность, впуская к себе беженцев и мигрантов из раздираемых конфликтами стран с преобладанием мусульманского населения – варваров у ее ворот.

На самом деле к моменту разграбления Рима вестготы были христианами арианского толка. К тому времени многие германские племена жили на территории Римской империи или по соседству с ней в течение нескольких веков. В то время как одни группы «варваров» нападали на Римскую империю, другие ее защищали. Римская армия использовала германских наемников для ведения своих многочисленных войн, будь то вражда между различными группировками внутри империи или защита ее границ.

Лекс Полсон недавно высказал мнение о том, что разграбление Рима вестготами можно назвать результатом вышедшего из-под контроля кризиса беженцев. Римское правительство сначала приняло вестготов, спасавшихся от атак гуннов, а затем, через несколько десятилетий, обратилось против них. Вестготы ответили взаимностью на эту враждебность и постепенно превратились в могущественного противника в то самое время, когда Западная Римская империя ослабла под воздействием коррупции, интриг, дворцовых переворотов и междоусобицы.

Индустриализация и массовая эмиграция

Перенесемся в XIX век, где промышленная революция дала начало новому периоду миграций в Европе, на сей раз в виде массовой эмиграции. Между 1820 и 1920 годами континент покинуло более 60 млн. европейцев: некоторые из них бежали от политических и религиозных преследований, а большая часть спасалась от нищеты и социальной несправедливости – и почти все они направлялись в Северную Америку.

На рубеже XX века более миллиона европейцев ежегодно покидало континент. Эти цифры выглядят еще более ошеломляющими, если их представить в виде доли от общего числа населения: в период с 1900 по 1909 годы из каждой тысячи итальянцев эмигрировали 107 человек, а из каждой тысячи норвежцев – 83 человека.

Многие американцы беспокоились о том, что вновь прибывшие из таких стран, как Германия, Швеция и Италия, захлестнут их страну и что их чужеродные традиции (в случае с католиками) это религия и языки не позволят им принять американский образ жизни. После Первой мировой войны в США взял верх изоляционизм, а на иммиграцию были наложены жесткие ограничения, что положило конец эре массовой эмиграции из Европы.

Эпоха массовых перемещений

С ростом милитаризма и национализма, приведших Европу к Первой мировой войне, характер миграции на континенте изменился с добровольной эмиграции на вынужденное перемещение. Падение Оттоманской империи запустило цепную реакцию перемещений, а между вновь созданными национальными государствами Турцией и Грецией был проведен принудительный обмен населением, в ходе которого многие погибли. Революция в России вызвала перемещения таких масштабов, что Лига Наций назначила Фритьофа Нансена, норвежского исследователя и пионера гуманитарной деятельности, первым в мире верховным комиссаром по вопросам беженцев. «Нансеновские паспорта», международные переездные документы для беженцев, позволили найти пристанище 450 тыс. беженцев-россиян – а позднее армянам, ассирийцами, грекам и туркам. Обладателями нансеновских паспортов были Игорь Стравинский, Анна Павлова, Марк Шагал и Сергей Рахманинов.

По мере того как в межвоенные годы авторитарные и тоталитарные режимы захватывали все новые части Европы, росло и число беженцев. Беженцы-евреи спасались от погромов в Советском Союзе и Восточной Европе, а также от преследований со стороны нацистов в Германии. Небольшому числу счастливчиков было позволено попасть в Западную Европу и Северную Америку. Всемирно известных артистов и ученых приняли с распростертыми объятиями: Альберт Эйнштейн был одним из многих ученых-евреев, переехавших в США перед Второй мировой войной, как и некоторые другие ученые-ядерщики, впоследствии объединившиеся для создания первой атомной бомбы.

Однако простым беженцам-евреям бежать было практически некуда. Для них не было нансеновских паспортов, а антисемитизм находился на подъеме. Подобно сегодняшним опасениям, что радикализованные мусульмане прячутся среди сирийских беженцев, в то время многие верили, что беженцы-евреи на самом деле являлись большевиками, радикалами и подрывными элементами, даже нацистскими агентами. В период с 1933 по 1945 годы в США и без того незначительная иммиграционная квота, отведенная Германии, оставалась неиспользованной почти ежегодно, так как подозрительные сотрудники иммиграционной службы отклоняли большинство заявок от немецких евреев.

Общественное мнение поддерживало эти ограничительные меры. По результатам проведенного в 1938 г. опроса общественного мнения, 82% американцев высказалось против принятия страной большого числа еврейских беженцев из Европы. В другом опросе, проведенном в том же самом году, спрашивалось, следует ли США принимать больше немцев, австрийцев и других политических беженцев. Вариант ответа «В нынешних условиях не следует их впускать» выбрало 67,4% опрошенных.

Международный режим защиты беженцев

Вторая мировая война привела к крупнейшему в современной истории Европы перемещению населения. По состоянию на май 1945 г. в Европе было как минимум 40 млн перемещенных лиц. Сюда входили люди, пережившие холокост, военнопленные, а также миллионы поляков, украинцев и граждан СССР, спасавшихся от тоталитарного сталинского режима. Однако самой большой группой были 13 млн. этнических немцев, большинство из которых бежали или были высланы из восточноевропейских стран и Советского Союза в заключительные месяцы войны.

Бедственное положение этих миллионов перемещенных лиц и разоблачение ужасов холокоста побудили администрацию США возглавить процесс создания международного режима защиты беженцев. В 1951 г., после различных временных мер и организационных решений, была принята Конвенция ООН о статусе беженцев, и параллельно был создан новый орган – Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Конвенция о статусе беженцев подтвердила право беженцев ходатайствовать о предоставлении убежища и обязательство принимающих государств не возвращать их в страну, в которой им будет угрожать опасность. На сегодняшний день конвенция остается краеугольным камнем законодательства в области защиты беженцев и процедур предоставления убежища. Так как высылка беженцев в страну, где им будет угрожать опасность (так называемая «принудительная репатриация»), является незаконной, каждое заявление о предоставлении убежища должно быть изучено – и лишь в случае, если содержащиеся в заявлении факты не подтвердятся, проситель убежища может быть выслан. В 1930-х годах имела место недопустимая альтернатива: государства могли по собственному усмотрению возвращать беженцев к их гонителям – ввиду политической целесообразности, экономических издержек или общественного мнения.

Теперь же правовая защита беженцев сопровождалась практическими мерами по сокращению огромного европейского контингента перемещенных лиц. США инициировали крупномасштабные программы переселения и иммиграции, призванные ослабить нагрузку на разоренные войной и нестабильные европейские страны. Десятки тысяч немцев воспользовались программами переселения в первую пару лет после войны, несмотря на часто выражавшиеся опасения, что среди них могли находиться симпатизирующие нацистам лица, представляющие угрозу национальной безопасности. Победил здравый смысл, и перемещенные немцы избежали коллективного наказания за преступления нацистского режима. Между 1950 и 1959 годами в США эмигрировали 575 тыс. немцев.

Через десятилетие после окончания войны в Европе разразился новый кризис беженцев. Когда Советский Союз вторгся в Венгрию в конце 1956 г., чтобы подавить народное восстание, 180 тыс. венгров бежали в Австрию, а еще 20 тыс. – в Югославию. Большая часть беженцев прибыла в течение нескольких недель. И вновь расселение было предпринято для того, чтобы не дать беженцам захлестнуть принимающие страны или стать источником  внутренней (Австрия) или международной (НАТО-СССР) напряженности. Пока Управление Верховного комиссара по делам беженцев организовывало экстренную помощь беженцам, была оперативно выполнена крупномасштабная операция по расселению. К середине 1958 г. 140 тыс. венгерских беженцев были расселены по 35 странам во главе с США (38 тыс.) и Канадой (35 тыс.).

Первые послевоенные годы преподносят важные уроки того, как следует подходить к разрешению сегодняшнего кризиса сирийских беженцев в Европе. Во-первых, коллективное наказание сирийских беженцев за действия, совершенные террористами Исламского государства, было бы не только несправедливым и необоснованным, но и политически контрпродуктивным. Оно официально санкционировало бы проявления ксенофобии и подготовило бы почву для радикализации недовольной молодежи из среды иммигрантов – что сыграло бы на руку Исламскому государству, чьей официально заявленной целью является разжигание вражды по типу «мы против них» между немусульманами на Западе и мусульманами.

Во-вторых, расселение беженцев, выполненное своевременно и при поддержке широкой коалиции государств, является эффективным инструментом стабилизации стран первого убежища. Именно так обстояло дело с послевоенной Германией и с Австрией в 1956 г. И именно так обстоит дело сейчас не только с испытывающими трудности приграничными странами самой Европы, но и с Иорданией, Ливаном и Турцией. Нагрузка на соседние с Сирией страны, в которых вот уже несколько лет размещены 4 млн. сирийских беженцев, дает о себе знать. В интересах международной безопасности и в целях предотвращения еще более масштабных перемещений беженцев в будущем следует облегчить эту нагрузку при помощи экономической помощи и переселения беженцев.

Перемещение в период после Холодной войны: Югославия

В 1980-х годах ручеек диссидентов, прибывавших из стран коммунистического блока в Западную Европу, превратился в потоки ищущих убежища лиц со всех концов света. Количество заявлений на предоставление убежища быстро возрастало, пока в 1989 г. в странах ЕС не было подано 283 тыс. заявлений. Это стало предвестником еще более значительного увеличения количества заявлений на предоставление убежища в период после окончания Холодной войны в сочетании с резким ростом других типов перемещения. К 1995 г. в Европе было 7,7 млн. беженцев, лиц, перемещенных внутри своей страны, и лиц, ищущих убежища. Почти 3 млн. из них находились на территории 28 стран, входящих сегодня в ЕС.

Дискуссии о текущем притоке сирийских беженцев как крупнейшем в истории ЕС стали обычным делом. С апреля 2011 г. по октябрь 2015 г. более 680 тыс. сирийцев подали заявления на предоставление убежища в Европе (не только в странах ЕС), большинство из них прибыло в последние два года. Это значительное и постоянно растущее количество беженцев в сочетании с их быстрым и хаотичным прибытием вызвало гуманитарное бедствие в Греции и других странах на тропе мигрантов.

Однако количество сирийцев в Европе все еще значительно меньше, чем количество лиц, перемещенных в результате распада Югославии между 1991 и 1995 годами. К концу балканских войн – крупнейшего военного конфликта в Европе со времен Второй мировой войны – почти 3 млн. человек оказались перемещенными, большинство из них в пределах Европы.

В 1995 г. 28 стран, входящих сегодня в ЕС, приняли 1,35 млн. беженцев из бывшей Югославии. Не все они являлись ищущими убежища лицами или имели статус беженцев; многие получили «разрешение остаться в стране по гуманитарным соображениям», которое являлось временной защитной мерой, введенной для того, чтобы справиться с массовым потоком беженцев. Остальные были приняты в качестве прошедших предварительную проверку беженцев странами, граничащими с зоной боевых действий на Балканах.

С тех пор многие балканские беженцы вернулись в свои страны; некоторых заставили вернуться по результатам Дейтонского соглашения. Те же, кто остался, достаточно хорошо интегрировались в принимающие страны, хотя в некоторых странах они до сих пор отстают в плане занятости, доходов и образования.

11 сентября: всплеск антибеженских настроений

В первой половине 1990-х годов 2,4 млн. человек подали заявления на предоставление убежища в ЕС, в результате чего страны-члены ЕС стали пытаться снизить свою привлекательность для потенциальных просителей убежища одна быстрее другой. Эти усилия увенчались успехом. В последующие 15 лет количество заявлений на предоставление убежища существенно снизилось: 1,6 млн. в 1995-1999 годах, еще 1,6 млн. в 2000-2004 годах и 1,2 млн. в 2005-2009 годах. Несмотря на это снижение, опасения по поводу «неконтролируемых» объемов не сошли на нет. К концу тысячелетия «проситель убежища» стало ругательством, синонимичным в умах многих европейцев с экономическими иммигрантами, злоупотребляющими системой предоставления убежища.

Эта враждебность по отношению к ищущим убежища лицам вышла на первый план после террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 г. Уже через несколько дней после терактов западные правительства одно за другим объявили о драконовских мерах по «закрытию лазейки убежища» в своих иммиграционных и пограничных режимах. Выступая в Палате общин в ноябре 2001 г., тогдашний министр внутренних дел Великобритании Дэвид Бланкетт заявил: «Мы имеем право сказать, что если люди пытаются злоупотребить правом на убежище, для того чтобы прятаться в этой стране и организовывать теракты, то мы должны принять меры для борьбы с ними».

На самом деле ни один из девятнадцати террористов-угонщиков из Аль-Каиды не был просителем убежища. Все они въехали в США на законных основаниях, хотя некоторые из них находились в стране дольше сроков действия их виз. Последовавшее за 11 сентября ужесточение политики в отношении убежища стало кульминацией враждебности по отношению к ищущим убежища лицам, копившейся на протяжении 1990-х годов. Драконовские меры, которые считались неприемлемыми демократическими обществами до 11 сентября, стали оправданными соображениями национальной безопасности.

Данные о беженцах или ищущих убежища лицах, совершивших террористические акты в промышленно развитых странах, практически отсутствуют. Незначительное меньшинство ищущих убежища лиц – а чаще их дети – подверглось радикализации после переезда в свои принимающие страны. Один из нападавших на торговый центр в Найроби (Кения) в 2013 г. прибыл в Норвегию в 9-летнем возрасте в качестве беженца из Сомали. Братья Царнаевы, совершившие взрывы на Бостонском марафоне, прибыли в США в детском возрасте, когда их родители попросили там убежища. Но такие случаи можно пересчитать по пальцам, и еще меньше данных имеется о совершивших теракты переселенных беженцах, скорее всего потому, что программы переселения включают строгие механизмы проверок.

В случае с терактами в Париже связь между притоком беженцев в Европу и международным терроризмом остается неясной. Маловероятно, что она станет веским доводом в пользу ограничения потока беженцев; скорее, она демонстрирует, как важно разобраться с хаотичным состоянием тропы мигрантов, ведущей с греческих островов через Балканы в северную Европу. Найденный около стадиона «Стад де Франс» поддельный сирийский паспорт показывает, что террористы могут воспользоваться тропой мигрантов для того, чтобы попасть в ЕС, – но не объясняет того, зачем им это делать. Большинство участвовавших в парижских терактах были гражданами Франции и имели тесные связи с Бельгией. Судя по всему, они путешествовали в Сирию и обратно без необходимости использовать опасную и затратную по времени тропу мигрантов. Действительно, в ее использовании было бы мало смысла, принимая во внимание то, через какое количество пунктов пограничного и паспортного контроля проходят мигранты на своем пути через Балканы и Восточную Европу.

Хотя на момент написания данной статьи личность владельца поддельного паспорта остается неизвестной, можно утверждать, что одной из причин выбора беженцами пути через Грецию послужила провокация Исламского государства. Решение в пользу этого тяжелейшего маршрута принималось с осознанием того, что это приведет к ответному удару против сирийских и других беженцев из числа мусульман.

Горячие сердца, холодные головы и международное сотрудничество

Если мы хотим извлечь уроки из истории и терактов в Париже, то нам следует сконцентрировать усилия на упрощении процедуры переселения сирийских беженцев и на повышении отведенных на него квот, а также на усилении политической и финансовой поддержки пограничных государств, таких как Греция, Иордания, Ливан и Турция. Страны-соседи Сирии изнемогают под гнетом беженцев, а у самих беженцев заканчиваются ресурсы и возможности в принимающих странах. Не имея возможности дать образование своим детям или найти работу для себя, они с нетерпением ждут возможности двинуться дальше. В настоящий момент у них есть только одна возможность начать новую жизнь: хаотичная и опасная тропа мигрантов, ведущая через Эгейское море и в глубь Европы.

Такое положение вещей не выгодно никому, кроме членов организованных преступных группировок, коррумпированных полицейских и, возможно, террористов. В 1950-х годах европейские страны подписали Конвенцию ООН о статусе беженцев частично по причине раскаяния в ужасающих неудачах в деле защиты беженцев, имевших место в предыдущие десятилетия, но также во имя международной безопасности, признавая, что оставленный без внимания кризис беженцев приведет к нестабильности и конфликту.

Этот урок не должен быть забыт сегодня. Оказание помощи беженцам является нашей гуманитарной и юридической обязанностью; а в интересах безопасности Европы следует оказать эту помощь со знанием дела. История учит, что стены, паника и взаимные обвинения лишь осложняют вызванные массовыми движениями населения проблемы в сфере политики и безопасности. С другой стороны, международное сотрудничество и меры, дающие беженцам возможность заново выстроить свою жизнь и стать полноценными членами общества, с большой долей вероятности выгодны как беженцам, так и принимающим обществам, особенно в долгосрочной перспективе.