Настойчивая медиа-кампания в сочетании с решительными военными действиями очищают территорию от агрессивных экстремистов
Полковник Саджид Музафар Чодри, управление по связям с общественностью вооруженных сил Пакистана
В сущности, нарративы — это истории, которые рассказываются с тех пор, как люди научились общаться. Их роль в управлении государством также признается. В результате информационной революции государства больше не могут ни контролировать, ни устанавливать монополию на информационные потоки. Любой человек или группа, имеющая доступ к Интернету, может рассказать собственную историю. Интересно, что начало информационной революции примерно совпало с ростом глобального терроризма, в результате чего термины «нарративы» и «контрнарративы» вошли в общее употребление. Эти термины часто используются в однородном контексте. Однако недостаточно понятна сложная динамика, стоящая за террористическими нарративами, и формулировка контрнарратива. Для успешности любой нарратив должен быть встроен в уже существующую «рамку». Террористы обычно используют «религиозную рамку», которая глубоко укоренилась в сознании их целевой аудитории.
Понимание этого вопроса в Пакистане улучшилось. Около 15 лет подряд страна и ее вооруженные силы сталкиваются с террористическим бедствием, что приводит к огромным потерям и страданиям. Тем не менее, после долгой и мучительной войны террористы начали уступать свои позиции. Исследование ответных действий Пакистана на военно-политическом уровне ясно показывает, что, несмотря на то, что термины «нарративы» и «контрнарративы» еще не применялись в широком масштабе в то время, данные концепции были поняты и успешно применялись.
Источники нарратива противника
Чтобы понять динамику террористических нарративов в нашем регионе, необходимо понимать исторический контекст. В 1979 г. возле западных границ Пакистана произошло два серьезных события — Исламская революция в Иране и советское вторжение в Афганистан. Эти события, и в первую очередь джихадистский афганский период в 1980-х гг., стали основой внутренней террористической угрозы в Пакистане и связанной с ним идеологии.
РЕЙТЕР
Произошедшее в разгар холодной войны советское вторжение было тревожным событием как для Запада, так и для Пакистана (по обоснованным причинам собственной безопасности). Постепенно между Пакистаном и США развилось партнерство с участием значительного количества западных и мусульманских стран, вследствие чего Пакистан стал прифронтовым государством в борьбе против Советов.
В то время поддерживался нарратив о джихаде, ведущемся против советского вторжения в Афганистан, который принял форму глобальной пропаганды. Абдулла Аззам, главный идеолог джихадистского проекта, а также возникшей позднее Аль-Каиды, вел свою деятельность в регионе Пешавар с 1984 г. до его убийства в 1989 г. Хотя джихадистский проект достиг своих намеченных целей, он также сформировал метанарратив о джихаде, который впоследствии трансформировался в различные нарративы терроризма и экстремизма внутри страны и на глобальном уровне. Продолжающийся конфликт в Афганистане гарантировал сохранение базового нарратива.
Период афганской войны оказал глубокое и продолжительное воздействие на пакистанское общество. Нарратив о сопротивлении получил широкое признание благодаря своей легитимности (поддерживаемой государством) и длительности его существования (в течение двух десятилетий) и, следовательно, глубоко укоренился, что привело к экстремистским тенденциям в обществе. Параллельно появилась военная экономика, включающая внешнее и внутреннее финансирование, которая позже переросла в экономику терроризма. Наиболее значительным результатом стала дестабилизация традиционной племенной системы управления на Федерально управляемых племенных территориях (ФУПТ), которые на протяжении более ста лет успешно сотрудничали с правительством. До афганского конфликта ФУПТ были одним из самых спокойных и легко управляемых районов.
После 11 сентября и действий коалиции в Афганистане по искоренению террористов геополитическая парадигма изменилась. В то время как внешняя и внутренняя политика Пакистана может измениться в соответствии с новой обстановкой, изменение сложившихся нарративов и взглядов представляется почти невыполнимой задачей — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Изменение политики руководством Пакистана было воспринято общественностью как стремление к политической выгоде и уступка иностранному давлению.
Начало перемен
До 2001 г. Пакистан никогда не сталкивался с серьезным, широко распространенным внутренним терроризмом. Поэтому, когда государство пересмотрело свой нарратив, оно столкнулось со сложностями при ответе на два простых вопроса общественности: Каким образом вчерашние моджахеды сегодня стали террористами? И если джихад (священная война) против такого иностранного оккупанта, как Россия, был легитимным, почему бы его не объявить другим иностранным оккупантам? На эти вопросы было трудно ответить, и образовавшийся вакуум заполнился контрнарративами, пропагандой и теориями заговора, которые породили смятение в обществе.
Такое несоответствие также повлияло на военные операции. В декабре 2001 г. армия Пакистана пришла на ранее мирные ФУПТ — первоначально для закрытия прозрачных границ с Афганистаном и проведения отдельных операций против большого количества боевиков Аль-Каиды, сбежавших из Афганистана. Основные операции проводились с марта 2004 г., но, несмотря на большое количество потерь, террористы продолжали расширять свое влияние, и на пике своей власти контролировали около 32% ФУПТ и округа Сват, и еще 31% территорий находился под спорным контролем. Такое положение дел было связано не столько с военными возможностями армии, сколько с военно-политическими последствиями расхождений между государственными нарративами и общественным восприятием.
Кризис в Красной мечети
Значительное событие произошло за пределами ФУПТ в июле 2007 г. в мечети комплекса под названием «Лал Масджид», или Красной мечети, в федеральной столице Исламабад. Ее основатель, Кари Абдулла, проповедовал священную войну во время афганского периода, и позже установил тесную связь с Аль-Каидой. В 2007 г. два его сына были клириками и начали оспаривать судебный приказ правительства, призывая к исполнению законов шариата и свержению правительства. СМИ критиковали правительство за неспособность решить эту проблему, и власти Пакистана осаждали мечеть с 3 по 10 июля 2007 г., одновременно пытаясь вести переговоры со своими противниками, чтобы избежать военных действий. Когда переговоры не увенчались успехом, 10 июля армейская группа специального назначения начала операцию «Тишина». 11 июля после интенсивных боевых действий мечеть была очищена. О жестокости происходившего можно судить по 10 убитым и 33 раненным сотрудникам группы и 91 убитому боевику.
Это событие вызвало лавину терроризма. Те же средства массовой информации, которые требовали от правительства действий, стали его критиковать. Были созданы нарративы о военных действиях неизбирательного характера, и офицеры и солдаты, убитые в ходе операции, стали неоднозначными фигурами. Такие нарративы вызвали чрезвычайное беспокойство, потому что армия Пакистана пользуется глубоким уважением в обществе, и такое восприятие подрывает ее боевой дух. После Лал Масджида возникла организация «Техрик-е Талибан Пакистан», которая стала ведущей движущей силой террора.
До операции в мечети с 2002 г. по 2007 г. по всей стране произошло 37 атак террористов-смертников, а после нее в крупных городах в течение шести месяцев в период с 4 июля по 27 декабря 2007 г. произошли 44 атаки террористов-смертников. В это число вошло нападение на базу армейской группы специального назначения, в результате которого погибли 22 спецназовца. С точки зрения общественного мнения, в случае Лал Масджида правительство потерпело неудачу в усилиях по борьбе с терроризмом в Пакистане, при которых государство, осуществляя законную власть, выглядело как жестокий угнетатель, а террористы были прославлены. Лал Масджид был ключевым компонентом нарратива террористов вплоть до его постепенного разрушения, когда в ходе операции «Зарб-э-Азб», начатой в Северном Вазиристане в июня 2014 г., нарративы государства получили широкую поддержку.
После этого кризиса в связи с огромным всплеском терроризма возникло мнение, что вслед за любыми решительными действиями со стороны государства незамедлительно последуют жестокие ответные меры, в любое время и в любом месте. Воспользовавшись таким положением, террористы установили власть в регионе Сват. Лидер экстремистов Мулла Фазлулла, также известный по прозвищу «Радио Мулла», использовал средства радиосвязи для распространения информации среди общественности. Он получил существенную поддержку со стороны отдельных слоев местного населения. Правительство, проанализировав уроки кризиса в Лал Масджид, не начало немедленные военные действия, а использовало сложную тактику ведения переговоров с лидерами боевиков и уступило их требованиям относительно шариатского правления, подписав 16 февраля 2009 г. мирное соглашение.
Впоследствии Фазлулла и его террористы развязали волну террора в регионе Сват, которая получила широкое освещение в средствах массовой информации. Увидев истинное лицо террористов и то, что они имели в виду под шариатским правлением, общество изменило свое мнение. В конце марта 2009 г. появилось видео избиения девушки террористами, которое поменяло общественное восприятие. В общественном сознании твердо укоренилось мнение о варварстве террористов, и в национальном масштабе возникло требование очистить Сват от этой угрозы. И только 26 апреля 2009 г., после выработки соответствующего общественного мнения в регион Сват была направлена армия.
Операция под кодовым названием «Рах-э-Раст», что означает «правильный путь», была названа точно, и сама по себе стала нарративом. «Рах-э-Раст» считается классической операцией по борьбе с терроризмом и подчеркивает важность нарративов и восприятия. После Свата армия успешно установила контроль над различными учреждениями ФУПТ, и в руках террористов оставался только Северный Вазиристан. Операция «Зарб-э-Азб» началась в июня 2014 г. для победы над последним оставшимся оплотом террористов. К тому времени нарратив государства доминировал.
В долгой войне нарративов государство ценой больших человеческих и материальных затрат четко определило, что это наша война, Талибан является врагом, и ни при каких обстоятельствах он не может противостоять Армии Пакистана.
Битва нарративов
Основными темами нарративов террористов в период с 2001 и в последующие годы были следующие:
Запад начал крестовый поход против ислама, поэтому джихад обязателен для каждого мусульманина.
Пакистанское государство противоречит исламу. Демократия — это куфр (безбожная система), которая должна быть заменена на шариат.
Правительство Пакистана является союзником США и нападает на талибов по указке США.
Армия Пакистана является союзником США, и поэтому это муртид-армия (вне ислама). Поэтому джихад против нее допустим.
Атаки беспилотных самолетов осуществляются с согласия правительства.
Войну с террором ведут США; Пакистан убивает своих граждан-мусульман.
Средства массовой информации — это фитна (приманка), которая вводит массы в заблуждение.
Западное образование является неисламским. Образование для девочек — харам (запрещено).
Террористический нарратив должен был свести на нет саму основу государства и его систему управления. Эти нарративы изображали талибов как истинных исламских солдат, должны были посеять замешательство среди пакистанских сил безопасности и отрицали право на образование для значительной части общества.
В начальный период целевая аудитория террористов была весьма широкой и включала неграмотных и полуграмотных людей, которые могли легко поддаться влиянию религиозных аргументов, религиознях грамотных людей, которых можно было убедить поддержать дело террористов, и семьи лиц подозреваемых в связях с террористами, которые находились в заключении. Атаки БЛА (с их сопутствующими потерями) были основной темой. Первоначально даже предпринимались попытки посеять сомнения среди сотрудников правоохранительных органов и силовых структур и убедить их, что они на самом деле действуют против единоверцев-мусульман и бывших моджахедов.
Эти нарративы распространялись различными средствами. В ФУПТ и оседлых районах провинции Хайбер-Пахтунхва широко распространялось большое количество литературы и компакт-дисков, разжигающих ненависть. Талибан перенял обширный опыт работы Аль-Каиды с социальными сетевыми ресурсами. В ФУПТ «ночные письма» и брошюры предназначались для запугивания населения, и невыполнение изложенных в них требований приводило к жестоким преследованиям. В регионе Сват Фазлулла успешно использовал радиопередачи. В глубинке новые нерегулируемые средства массовой информации также использовались для распространения террористического нарратива благодаря сочувствующим лицам или путем запугивания. В период, предшествующий захвату региона Сват и проведению операции «Зарб-э-Aзб», террористические нарративы пользовались более широким признанием, чем нарративы государства, которое пыталось приспособиться к новым условиям. Одной из основных причин было наличие уже устоявшегося террористического нарратива. Продолжение конфликта в Афганистане означало сохранение основы для таких нарративов. Несправедливость по отношению к мусульманской умме (Палестина, Кашмир, Чечня, уничтожение Ирака, Ливии и Сирии) была общей темой, которая помогла распространить нарратив об «исламе».
Контрнарратив государства
Нарративы относятся к когнитивной области, и эффективные контрнарративы должны относиться к той же сфере. В целом, существует три психологических подхода к противодействию террористическим нарративам. Они называются «признание, противодействие и уничтожение». Подход «признание» предполагает определенное признание и значение экстремистской группы путем вступления в переговоры или заключения договоренностей. Этот подход иногда использовался для решения тактических задач. Ни одна из договоренностей, заключенных с террористами, не действовала долго. Подход «противодействие» предполагает использование всех ресурсов для ликвидации террористических групп. С 2002 г. по 15 июня 2014 г. использовалось сочетание подходов «признание» и «противодействие», поскольку это требовалось в то время. При подходе «уничтожение» террористы и сочувствующие им лица рассматриваются как не имеющие значения или ничтожества, которые просто должны быть уничтожены. После операции «Зарб-э-Азб» этот подход стал единственным.
Целевая аудитория для нарративов или контрнарративов неоднородны, и их можно разделить на различные сегменты. Они имеют форму пирамиды, в которой большинство населения является основанием, а сочувствующие террористам, сторонники, пособники и посредники образуют противоположную часть с опасными террористами на вершине. Между этими сегментами находятся нейтральные элементы, которых можно привлечь на любую сторону, и поэтому они очень важны. Как правило, большая часть населения в целом поддерживает действия государства в вопросах терроризма. Опасных террористов и их пособников невозможно убедить одними нарративами, и в их отношении государство должно применять сдерживающие и принудительные меры. У опасных террористов существует определенная иерархия с «вдохновителем» в верхней части пирамиды и «пушечным мясом» в основании. Успех любой антитеррористической операции следует измерять не количеством уничтоженных террористов, а путем анализа того, к какому сегменту террористической организации они принадлежат. В результате антитеррористической операции может быть уничтожено некоторое количество «пушечного мяса», но это не повлияет на деятельность организации, поскольку «мясо» легко заменяется. Антитеррористические операции должны быть направлены на верхушку террористической организации, для того чтобы нанести ущерб ее потенциалу. Другими словами, битва нарративов сама по себе не приносит большой пользы. Поскольку нарративы и контрнарративы относятся к когнитивной области, для того, чтобы они были эффективными, на определенном этапе необходимо применение физических действий. Невозможность перехода от когнитивных к физическим действиям означает отсутствие результатов.
В процессе эволюции пакистанских контртеррористических нарративов было сделано четкое различие в двух областях. В когнитивной области основными элементами контрнарративов были следующие:
Это наша война (не американская война).
Конституция Пакистана является исламской.
Пакистанское общество и вооруженные силы принесли огромные жертвы, чтобы подавить терроризм.
Террористы — это хариджиты/варвары, получающие иностранное финансирование и не связанные с исламом, которые убивают женщин и детей.
Исламские нормы позволяют мужчинам и женщинам получать образование.
Эти контрнарративы явно отвергают упомянутые ранее террористические нарративы. В битве нарративов важнейшей задачей было убедить население в том, что это наша война. Когда она была достигнута (частично в регионе Сват и всесторонне при проведении операции «Зарб-э-Азб»), террористы стали считаться врагами, и легитимность сил безопасности Пакистана стала неоспоримой.
Были приложены значительные усилия, чтобы объяснить, как террористы извратили Священный Коран, цитируя стихи из него вне контекста. Например, «убивайте их, где бы вы их ни встретили» — это один из наиболее известных стихов, но он использовался вне контекста, без первой части, в которой говорится: «и сражайтесь за Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не переходите границы, ведь Аллах не любит тех, кто преступает закон».
Эти стихи в правильном контексте не нуждаются в объяснениях. Смысл нарушения закона также ясен, так как в исламе содержатся четкие правила о войне, которые запрещают любые крайности в войне и проводят четкое различие между воюющими и невоюющими. Таким образом, солдаты армии Пакистана могли бы гордиться тем, что они являются солдатами-мусульманами и сражаются против фитны, искажающей религию в своих целях.
Победа в войне
Контрнарративы должны быть выстроены на прочной основе, которая может превратиться в убеждения. Без истинной убежденности невозможно бороться с высоким уровнем фанатизма среди террористов. Тремя основными столпами контрнарративов являлись законность действий государства, имеющих общественную поддержку; боевая доблесть армии Пакистана, не позволявшая гражданам, солдатам и террористам сомневаться в окончательной победе, и, наконец, обозначение террористов как врагов, не принадлежащих обществу, которые приносят беду или нарушают мир и спокойствие на земле. Эти кардинальные контрнарративы были предназначены для полного отказа от террористического нарратива (связанного с подходом «уничтожение») и его последовательного устранения из общественного сознания.
Помимо когнитивной области, наиболее важным аспектом является физическая среда, которая должна была обеспечить необходимую поддержку или свидетельствовать о подлинности контрнарратива. В физической среде террористы создавали атмосферу террора и страха, действуя без разбора, убивая и калеча мирных жителей, женщин, детей, политических лидеров и активистов и обезглавливая пленных солдат. Но постепенно эти действия также вызвали чувство отвращения.
Что касается действий государства, операция «Зарб-э-Aзб» стала наиболее важным ответом, который в значительной степени восстановил безопасность. Однако были и другие аспекты, включая законодательство для поддержки операций правоохранительных органов, реформы медресе и улучшение социально-экономических условий в регионе ФУПТ путем принятия соответствующих законов и масштабного развития. После атаки на армейскую государственную школу в Пешаваре 16 декабря 2014 г. правительство начало работу над всеобъемлющим национальным планом действий для решения всех проблем, связанных с терроризмом. Общим результатом стало значительное сокращение возможностей террористов по совершению массовых атак. В результате возросла уверенность общественности в способности государства, и особенно армии, обеспечить безопасность. Благодаря возросшему чувству безопасности общественность не только поддерживает действия государства, но и сокращает сеть поддержки для террористов.
Распространение нужной информации
Для распространения нарратива государства использовались и используются все возможные средства. После нападения на армейскую школу для средств массовой информации были сформулированы новые кодексы поведения. Медийное пространство стало недоступным для лиц, сочувствующих террористам, которые ранее вызывали смятение в общественном сознании. Для охвата отдаленных районов была создана общенациональная сеть радиостанций. Видные богословы отвергают террористические нарративы и говорят о правильном духе ислама в своих проповедях и выступлениях в СМИ. Управление по связям с общественностью Вооруженных сил (ISPR) взяло на себя инициативу в деле продвижения контрнарративов в области кино и музыки. После бойни в школе ISPR выпустило песню «Бара душман» («Некоторые враги»), в которой дети бросают вызов террористам. Песня передала настроение народа и стала популярным хитом.
Песня имела стратегический эффект в плане восприятия, и талибы выпустили пародию на эту песню, однако она не имела практически никакого эффекта. ISPR выпустило еще одну песню на первую годовщину резни в школе, произошедшей 16 декабря 2015 г. Она тоже стала хитом. Темой сиквела была идея о том, что «мы должны учить детей врага». Это означает, что, несмотря на то, что полное уничтожение террористов и их идеологии не подвергается сомнению, государство не будет враждовать с их детьми, которых оно хочет учить по тем же программам, которые запрещали террористы. В каждой песне был четко определен и призван к ответу враг нации. После многих лет смятения это стало значительным достижением.
Передовые методы
Самой большой проблемой для Пакистана было противодействие метанарративу джихада. Для этого нашему государству понадобилось 13 лет и огромные человеческие и денежные затраты. Тем не менее, битва нарративов не прекращается, и для обеспечения долгосрочного успеха требуется постоянное реагирование. Ниже приведены некоторые рекомендации, которые следует учитывать:
Идеологическим или религиозным нарративам можно противостоять только в пределах их сферы влияния.
Необходимо тщательно анализировать различные сегменты целевой аудитории и создавать контрнарративы, предназначенные специально для них. Средства распространения нарративов должны иметь максимальный охват и влияние.
Средства массовой информации играют решающее значение для распространения нарративов. Медийное пространство должно быть закрыто для террористов и их нарративов любой ценой.
Контрнарративы (когнитивная область) могут быть эффективными только при наличии соответствующих мер/действий со стороны государства (в физической области), и наоборот.
Терроризм не имеет религиозной основы. Изображение террористов как лиц, связанных с исламом, поддерживает террористические нарративы и умаляет значение контрнарративов.
Очернение ислама или оскорбление религиозных чувств мусульман (например, в фильмах, мультфильмах и т.д.) играет на руку террористам и экстремистам.
Мусульманские общины в западных обществах должны выражать абсолютную нетерпимость к экстремистской деятельности, включая разжигающие ненависть проповеди.
Комментарии закрыты.