Противодействие Европы китайскому влиянию
Д-р хабил Май-Бритт У. Штумбаум, руководитель группы по проекту «Безопасность Азиатско-Тихоокеанского региона» в Университете Бундесвера в Мюнхене, и Сюзанна Камерлинг, младший научный сотрудник исследовательской группы «Война, мир и справедливость» в Институте безопасности и глобальных проблем Лейденского университета, Гаага, Нидерланды
Используя COVID-19, Китай стремился создать имидж «ответственного и благожелательного мирового лидера» и ведущей державы в реформировании международной политической системы. В унисон с Россией Китай усиленно пропагандировал идею о том, что западные страны и политические системы некомпетентны и не способны эффективно управлять кризисами. Его целью является популяризация авторитарных моделей и завоевание сердец и умов ключевых заинтересованных сторон в целевых странах. Провозглашенная председателем КНР Си Цзиньпином цель укрепления международной «дискурсивной власти» страны привела к внедрению новых методов информационных операций, включающих кампании вмешательства и дезинформации, в промышленных масштабах.
Пекин перенимает методы, давно используемые Москвой, которые Поль Харон и Жан-Батист Жанжен Вильмер в своем отчете за 2021 г. для французского Института стратегических исследований Военного училища называют «русификацией» китайских операций влияния. Коммунистическая партия Китая (КПК) использует гибридные операции для прямого воздействия на политику иностранных государств и косвенного формирования отношений гражданского общества к Китаю. Основная цель этих операций – обеспечить соответствие нарративов, решений третьих сторон и политики в отношении Китая интересам КПК. Стратегический замысел этих операций и искажение потока информации в результате пропаганды, целенаправленных кампаний по дезинформации, цензуры и самоцензуры является реальным вызовом для открытых обществ, демократий и установленных норм и ценностей Европы, нанося удар по самой сути европейской жизни и принципам принятия решений. Усиление глобального влияния КПК привело к тому, что Европейский союз и его государства-члены были вынуждены пересмотреть свой подход к Китаю и китайскому влиянию в Европе. Европейские страны приняли целый ряд мер в конкретных отраслях для противодействия китайскому влиянию и гибридным операциям, охватывающих СМИ и информацию, политику, бизнес и инвестиции, научные исследования и академические круги – все они носят превентивный, реактивный и карательный характер.
Дезинформация в промышленных масштабах
Пандемия COVID-19 значительно расширила возможности Москвы и Пекина для продвижения своих геополитических целей и национальных интересов посредством влияния, вмешательства и гибридных операций. Многие из этих видов деятельности нарушают – и переходят – правовые границы. Социальная сеть обеспечивает дешевое и при этом легко масштабируемое игровое поле для проведения кампаний по дезинформации. Исследование манипуляций в СМИ, проведенное Оксфордским институтом интернета в Англии в 2020 г., выявило доказательства манипуляций в социальных сетях в каждой из 81 страны, в которых проводилось исследование. Причем в более чем 93% этих стран наблюдалась дезинформация, целенаправленно распространяемая в рамках стратегии политических сообщений. В период пандемии резко активизировалась деятельность по наращиванию влияния и дезинформации в цифровой среде. Несмотря на все большее осознание проблемы, правительствам с трудом удается адекватно реагировать на нее, что отчасти объясняется непониманием тактики КПК.
Путем объединения партийных и государственных ресурсов, так называемые группы Единого фронта (ЕФ) стремятся контролировать, идеологически обрабатывать и мобилизовывать массы, не принадлежащие к КПК, для достижения целей, определенных КПК. Как отметила уполномоченная Конгрессом США Комиссия по обзору Китая с точки зрения экономического положения и безопасности, Китай стремится «оказывать влияние через связи, которые сложно публично доказать, и завоевать влияние, сопряженное с такими чувствительными вопросами, как этническая, политическая и национальная идентичность». ЕФ пользуется теми самыми факторами, которые формируют процветающее свободное общество – свободная пресса, плюралистическая политическая система и широкий спектр институтов гражданского общества. ЕФ следует общей тактике КПК, которая может быть адаптирована к конкретным обстоятельствам. При правлении Си эти операции ЕФ подпадают под четыре вектора, как описала китаевед Энн-Мари Брэди в своем обращении к парламенту Новой Зеландии в 2019 г.: 1) использование экономической взаимозависимости и/или деловых интересов; 2) поиск и привлечение влиятельных людей; 3) стремление к контролю дискурса и самоцензуре; и 4) по мере возможности, использование этнической китайской диаспоры.
Ключевыми приоритетами операций КПК в Европе в последние годы были: добиться молчания целевых стран в отношении Тайваня в попытке ослабить Тайбэй политически, заставить страны принять «Huawei» в свои сети 5G, заставить целевые страны молчать о нарушениях прав человека в Китае (в том числе в Синьцзяне, Тибете, Гонконге и в отношении Фалуньгун), снять с себя ответственность за пандемию и позиционировать Китай как спасителя Европы и других стран в области медицины. Дипломатический спор между Китаем и Литвой, который в настоящее время распространяется на все страны-члены Европейского союза, торгующие с Литвой, наглядно демонстрирует первый вектор, обозначенный Брэди.
Интересно, что в Европе тактике влияния на политическую и деловую элиту и межпартийной дипломатии придается относительно больший вес, чем тактике влияния на диаспоры – учитывая, что лишь в немногих европейских странах проживает значительное количество китайцев (в отличие от Австралии, где 5,6% населения указали китайское происхождение в ходе переписи 2016 г.). Стратегия в Европе заключается в использовании экономических факторов для облегчения политического влияния. КПК часто прячется за марионетками, используя экономических и политических предпринимателей – часто бывших высокопоставленных политиков и дипломатов, связанных с КПК через свои деловые интересы – для улучшения имиджа Китая и обеспечения соответствия целевой страны конкретным политическим и дипломатическим интересам Китая.
Несмотря на то, что цели китайского и российского влияния в Центральной Европе и на Западных Балканах часто пересекаются – общее желание вытеснить США из региона, проникнуть в национальные и местные институты и захватить элиты – КПК не применяет универсальный подход в Центральной Европе. Подходы варьируются от стимулирования в Венгрии (где политический климат поддерживает китайские кампании влияния), смешанного метода стимулирования и принуждения в Чешской Республике (используя, в основном, доверенных лиц, и при этом оставаясь в тени), до малозаметных действий по стимулированию/принуждению в Словакии.
Деятельность КПК в Европе, как и в других открытых обществах, пользуется слабостями политических, экономических и социальных систем, при этом усиливая антиамериканизм и евроскептицизм в странах ЕС. COVID-19 послужил катализатором для усиления китайской тактики запугивания в Европе. Пресловутая тактика «дипломатии волков-воинов» – агрессивный стиль дипломатии принуждения в социальных сетях, принятый в Китае – была применена китайским послом во Франции, который обрушился на французских законодателей и исследователей через «Твиттер» в связи с санкциями ЕС против китайских чиновников за нарушения прав человека в отношении уйгуров и других меньшинств в Синьцзяне. Посольство Китая в Швеции воспользовалось этой тактикой, чтобы запугать шведское правительство и заставить его ограничить шведскую прессу. Открытые демократические системы, такие как в ЕС, особенно уязвимы. Целью становятся социальнополитические вопросы, вызывающие поляризацию, а также социальные разногласия и политика, которая считается вредной для интересов КПК. Наглядным примером могут служить попытки Китая представить европейские государства неспособными помочь своим гражданам во время первой волны COVID-19. В то же время Китай пытается представить себя (и, следовательно, КПК) в качестве спасителя мира, прилагая все усилия, чтобы устранить сообщения о происхождении вируса. Пекин использует широкий спектр инструментов – включая условные инвестиции/кредитную задолженность (особенно в рамках проектов «Пояс и путь»), лоббирование и захват элиты, приобретение СМИ, технологических компаний и жизненно важной инфраструктуры, а также влияние через академические круги, публичную дипломатию (например, дипломатию панд), культуру и китайскую диаспору. Пекин все больше ориентируется на субнациональные и местные органы власти, которые могут оказывать давление на национальные правительства «снизу» и добиваться поддержки или предотвращать сопротивление китайской политике. Таким образом, КПК удается постепенно и неуклонно – в условиях конфликта или повышенного интереса – изменять самые фундаментальные основы европейских государственных и частных институтов и процесса принятия решений путем изменения норм, правил, информации, установок и общественного мнения.
Ответные меры Европы – превентивные, реактивные, менее карательные
Кампания КПК по борьбе с пандемией стала толчком для европейских правительств к решению проблем, связанных с китайским влиянием, вмешательством и гибридными операциями.
Примечательно, что малые государства и молодые демократические страны Европы проявили себя лучше, чем более крупные и старые демократии. Вмешательство России в дела стран Балтики и некоторых государств Центральной Европы, таких как Чешская Республика, в целом повысило их бдительность в отношении Китая. Эти страны высветили кампании по дезинформации и другую деятельность, связанную с КПК или другими государственными субъектами Китая. Политическое и интеллектуальное противостояние тоталитаризму в этих странах способствовало устойчивости против влияния КПК (например, освещение этой деятельности в Чешской Республике организациями гражданского общества, такими как Sinopsis, ChinfluenCE и CHOICE).
Еще в 2019 г. ЕС назвал Китай системным соперником, который стремится продвигать модель управления, противоречащую либеральным ценностям ЕС. Учитывая растущую осведомленность о действиях Китая по наращиванию влияния (наряду с другими авторитарными государствами, в первую очередь, с Россией), ЕС внедрил ряд инструментов, которые включают Кодекс практики по дезинформации (набор стандартов для борьбы с дезинформацией), набор инструментов кибердипломатии и режим киберсанкций (набор инструментов и процессов), а также Систему быстрого оповещения, принятую в рамках Плана действий ЕС против дезинформации. Также была создана Объединенная гибридная ячейка для получения, анализа и обмена информацией о гибридных угрозах. Вместе с тем, расширилось сотрудничество с НАТО после создания Европейского центра мастерства по противодействию гибридным угрозам. Кроме того, Европейская комиссия создала централизованный механизм по контролю прямых иностранных инвестиций, инструмент противодействия экономическому принуждению со стороны третьих стран и набор инструментов для смягчения иностранного вмешательства, особенно в области исследований и инноваций.
Члены ЕС ответили на тактику Китая тремя способами: превентивным, реактивным и карательным образом. Последнее чаще относится к странам, находящимся в географической близости к Китаю, которые являются объектом длительных и интенсивных операций со стороны КПК. В большинстве европейских стран основное внимание уделяется превентивным и реактивным мерам. Например, Швеция разработала подход, охватывающий все общество и все правительство, для повышения устойчивости к внешнему вмешательству со стороны России и Китая. В 2019 г. правительство назначило Фредрика Лёйдквиста первым послом МИД Швеции по противодействию гибридным угрозам и запретило «Huawei» и «ZTE» использовать сеть 5G.
Помимо указанных общих мер, ЕС и его члены также разработали набор лучших практик для каждого уязвимого сектора. К примеру, в СМИ и информационной сфере Словакия приняла превентивное законодательство, запрещающее сквозное владение СМИ. Процесс контроля иностранных инвестиций во Франции и Германии включает средства массовой информации (печатные издания, радио и телевидение) в качестве стратегической отрасли. Швеция осуществила инвестиции в автоматические платформы проверки фактов с функциями самостоятельной проверки гражданами, а также в обучение детей по вопросам, касающимся фейковых новостей и пропаганды. В качестве ответной меры, Закон Германии о запрещенной деятельности в сети обязывает интернет-платформы предоставлять пользователям возможность сообщать о незаконном контенте, таком как разжигание ненависти и дискредитирующие заявления, размещенные на их платформах. В рамках карательной политики, Латвия и Литва – последняя испытывает огромное давление со стороны Пекина в связи с выходом в 2021 г. из сомнительной китайской инвестиционной платформы «17+1» в Центральной и Восточной Европе – ввели штрафы и приостановили работу СМИ, распространяющих дезинформацию, и приняли более жесткие нормы в отношении СМИ, действующих за пределами ЕС.
Передовая практика в политике и для элит включает превентивные действия, такие как принятый в 2019 г. правительством Нидерландов закон об ограничении иностранных политических пожертвований и отмена мэром Праги соглашения о партнерстве с Пекином. Коллективное противодействие включало отмену поездки делегации в Китай парламентом Германии после того, как одному из его членов было отказано в визе, а шведские СМИ заявили о попытках запугивания прессы. В недавнем сообщении «о разоблачении и посрамлении», адресованном членам британского парламента, в котором MI5, служба внутренней контрразведки и безопасности Соединенного Королевства, предупредила членов британского парламента о том, что лоббист КПК Кристин Ли, юрист китайского происхождения, имеет хорошие связи и действует от имени Пекина, чтобы подкупить британских политиков.
Передовой опыт в бизнесе и инвестициях в основном связан с превентивными мерами. В 2016 г. ЕС принял директиву о торговых секретах для гармонизации защиты на всей территории ЕС, а в 2019 г. принял нормы по проверке прямых иностранных инвестиций. Правительства ряда европейских стран задействовали свои службы безопасности для сбора информации о корпоративном экономическом шпионаже китайского правительства с целью предупреждения компаний и других целевых субъектов. Что касается реагирования, то британская и голландская разведки и службы безопасности сообщили о группировке Advanced Persistent Threat 10, которая базируется в Китае и осуществляет хакерские атаки на правительства и телекоммуникационные компании.
Передовой опыт в научных кругах и исследованиях, как правило, ограничивается превентивными мерами, такими как повышение осведомленности и устойчивости. Состоялись парламентские слушания (особенно в Великобритании), были выпущены руководящие принципы министерства, и в некоторых университетах были приняты соответствующие меры. В отчете «К устойчивому сотрудничеству Европы и Китая в области высшего образования и научных исследований», подготовленном в 2020 г. Лейденским центром Азии, голландским исследовательским центром при Лейденском университете, отмечается, что Бельгия, Германия, Нидерланды, Швеция и Великобритания выпустили руководство по академическому и научному сотрудничеству с Китаем. Министерство иностранных дел Нидерландов добавило контрольный список для университетов и других исследовательских институтов, призывая к большей осведомленности и осторожности в сотрудничестве с Китаем. Рабочая группа по академической свободе и интернационализации, базирующаяся в Великобритании, выпустила кодекс поведения для защиты академической свободы и исследовательского сообщества. Все шведские высшие учебные заведения прекратили свои связи с «Ханбан», китайским государственным учреждением, имеющим связи с Министерством образования Китая и широко известным как штаб-квартира Институтов Конфуция. Чешские службы безопасности предупреждают университеты о потенциальных рисках. В академической среде были осуществлены определенные ответные меры, включая закрытие Институтов Конфуция в Швеции и Нидерландах в результате решений, принятых отдельными университетами. В Чешской Республике Китайский центр при пражском Карловом университете прекратил свою деятельность после скандала, связанного с секретными платежами, полученными от посольства Китая. Несколько университетов также приняли меры против отделений Ассоциации китайских студентов и ученых (АКСУ) в студенческих городках. Так, например, Кембриджский университет в 2011 г. распустил АКСУ после того, как посольство Китая предположительно вмешалось в выборы президента группы.
Перспективы: общеправительственный/ общегосударственный подход
ЕС и его члены должны продолжить расширение и реализацию необходимых мер для защиты своих демократических систем, открытых обществ, норм и ценностей. Общеправительственный и общегосударственный подходы играют значительную роль в этом деле. В целях защиты демократии ЕС и его члены должны найти возможности использования сильных сторон демократии; ключевым моментом является прозрачность, вместе с усилением демократических идей и принципов внутри ЕС. Необходимо способствовать тому, чтобы СМИ, издательства и цифровые платформы отказывались от любого сотрудничества с китайскими пропагандистскими СМИ, сообщали об экономическом или политическом давлении со стороны Китая и помогали гражданскому обществу проводить кампании против пропаганды. ЕС и его члены должны также поддерживать и финансировать независимые исследования и журналистику по Китаю, информировать соответствующие заинтересованные стороны о методах влияния Китая и повышать осведомленность широкой общественности, в том числе с помощью кампаний по повышению медийной грамотности. ЕС мог бы также создать системы отслеживания инцидентов в различных областях и координировать расследования сетей влияния КПК с систематической оценкой возникающих рисков. ЕС и его члены должны жестко противодействовать экономическому шпионажу, более активно разоблачать и осуждать кражи торговых секретов и способствовать уголовному преследованию за кражу технологий. Необходимо усилить карательные меры, в том числе рассмотреть возможность судебного преследования для защиты европейских граждан, включая китайскую диаспору, от влияния и вмешательства КПК. В заключении, для наиболее эффективной корректировки общей стратегии ЕС в отношении Китая, ЕС необходимо расширять и поощрять обмен передовым опытом и полученными знаниями с партнерами за пределами ЕС и в конкретных государствах-единомышленниках в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Комментарии закрыты.