Как государства могут вытеснить враждебную пропаганду
Д-р Иева Берзина
Центр по вопросам безопасности и стратегических исследований Национальная военная академия Латвии
Фотографии: Ассошиэйтед Пресс
Нелегко отличить пропаганду от стратегических коммуникаций. И то, и другое подразумевает систематическую и целенаправленную деятельность с целью влияния на точку зрения, отношение или поведение целевой аудитории в интересах вещателя. Некоторые утверждают, что суть пропаганды в ее манипулятивной природе. Однако, любая коммуникация, призванная служить определенным интересам, является в какой-то мере манипулятивной. Для того, чтобы достичь желаемого результата, любой профессиональный коммуникатор неизбежно высветит одни аспекты проблемы и приглушит другие, будет конструировать сообщения, выбирая наиболее привлекательные слова и образы, будет просчитывать наиболее подходящие каналы и интенсивность подачи информации и будет использовать мнение наиболее авторитетного лидера. Все эти сложные действия предпринимаются для того, чтобы оказать влияние на общественное мнение, что является целью как пропаганды, так и стратегических коммуникаций.
Характеризовать пропаганду как ложную информацию, а стратегические коммуникации как правдивую информацию было бы вводящим в заблуждение упрощением, поскольку пропаганда может основываться на точной информации. Пропаганда описывается как эмоциональный тип коммуникаций, лишенный рационального аргумента. Однако, такое описание обращено в основном к человеческой природе, а не к убеждению в том, что пропаганда является коварной формой коммуникаций. Моделирование рекламы выявило, что поведение потребителя определяется в основном эмоциями, а не рациональным мышлением. Это даже еще более верно по отношению к политическим и военным коммуникациям, поскольку они освещают темы, в которых аудитория не имеет непосредственного опыта. Таким образом, эмоциональность также не является адекватным отличительным фактором, поскольку любая коммуникация, чтобы быть эффективной, должна иметь эмоциональную привлекательность. Будет также неверно заклеймить информационную активность незападных СМИ как пропаганду, а такую же активность западных стран назвать стратегическими коммуникациями, поскольку событием, вызвавшим во многих западных академических кругах желание еще раз вернуться к изучению сути концепции пропаганды, было вторжение в Ирак.
И тем не менее, существуют важные отличия между стратегической коммуникацией и пропагандой. Главная идея концепции стратегических коммуникаций в том, чтобы подчеркнуть слово «стратегия», а не «коммуникация». Другими словами, коммуникация является стратегической функцией, поскольку любое действие говорит громче, чем слова. Таким образом, пропаганда отличается от стратегических коммуникаций тем, что ее внимание сосредоточено на чисто коммуникативных решениях, в то время как сила стратегических коммуникаций в переплетении правил и коммуникаций. Такой образ мышления подталкивает к тому, чтобы основное внимание сосредоточить на реальных потребностях и желаниях аудиторий, что является необходимым условием построения прочных отношений между правительствами и обществами. Это также служит правильной основой для сопротивления влиянию враждебной иностранной информации, потому что сплоченное общество имеет больший иммунитет к информации, которая используется для того, чтобы разрушить основы этого общества. Наглядным примером является развал Советского Союза, поскольку одной из его главных причин была массовая потеря доверия к системе. Есть четыре фактора, на которых базируется противодействие пропаганде, в основе которых лежит принцип аудитории как центрального элемента: 1) оценка влияния информации, основанная на измерениях; 2) всестороннее критическое мышление; 3) сильное гражданское общество и 4) позитивное видение будущего.
Влияние информации
Борьба общественных мнений, которая обострилась в контексте украинского кризиса и появления в 2014 г. ИГИЛ, является важной вехой в международной системе в период после окончания «холодной войны». Западные страны, доминировавшие в мире после исчезновения биполярного мирового порядка, постепенно стали замечать, что незападные международные «игроки» бросают им вызов в информационном пространстве. Это стало, в основном, возможным благодаря глобализованному информационному пространству, способствующему распространению информации по всему миру. Западные аудитории теперь наблюдают за битвой информационных нарративов и схваткой культур политических коммуникаций. Например, отсутствие общественной потребности в достоверной информации в авторитарной России делает возможным такой масштаб манипуляций, который трудно представить на Западе. По мере того, как границы вещания на внутреннюю аудиторию и на внешнюю постепенно стираются, Россия использует тот же самый подход и в коммуникациях с аудиториями во всем остальном мире.
На Западе до такой степени озабочены этими событиями, что многие известные деятели уже заявляют о том, что Запад проигрывает информационную войну своим оппонентам, в основном России. Интересно, что Россия также считает себя проигравшей в этой информационной войне с Западом. Например, когда Россия готовила «войска» для информационной войны, теоретик информационных войн Игорь Панарин заявил, что Россия значительно слабее Запада в этой области и что она проигрывает эту войну, поскольку Запад заставляет Россию все время занимать оборонительную позицию и оправдываться. Превосходство Запада в информационном пространстве признал также и президент России Владимир Путин во время встречи в дискуссионном клубе «Валдай» в 2014 г., сказав, что контроль над глобальными средствами массовой информации дает Западу возможность «представлять белое черным, а черное белым».
Почему обе стороны в информационной войне представляют себя проигравшими? Здесь может быть, как минимум, два объяснения. Одно состоит в том, что позиция проигравшего в информационной войне XXI века отвлекает от более важных проблем в обществе и заставляет мобилизовать общественную поддержку и увеличивать финансирование на исследовательские проекты, информационные кампании и создание новых институтов. Это будет чисто пропагандистский подход. Второе, более вероятное, объяснение состоит в том, что эти заявления о проигрыше основываются на эмоциях, поскольку нет никакого действующего механизма измерения влияния информации. Представление Запада о проигранной информационной войне, похоже, базируется на самом факте наличия ложных или частично ложных информационных сообщений, которые распространяет Россия. Но каково же на самом деле их воздействие на общий информационный поток? До какой степени все эти информационные заявления России повлияли на общественное мнение в западных обществах? Каковы причинно-следственные связи между общественным мнением на Западе и информационными кампаниями России?
Это важные вопросы, поскольку объектом нападения в информационной войне является когнитивное измерение общества, а содержание СМИ всего лишь инструмент. Тем не менее, российская кампания дезинформации сейчас находится в центре внимания многих западных институтов и «мозговых трестов». Повышение информированности общества о стратегии и тактике атакующего оппонента является важным условием устойчивости к таким атакам, но оно не является достаточным, поскольку то, насколько оппонент может добиться успеха, также зависит от степени уязвимости атакуемой стороны. Это также зависит от выделяемых интеллектуальных и финансовых ресурсов, поскольку, если слишком много внимания уделять оппоненту, то существует риск потерять внутреннюю аудиторию, о чем свидетельствуют выводы исследования деятельности русскоязычных журналистов в Латвии в 2016 г. Европейской Обсерваторией Журналистики. В исследовании был сделан вывод, что причиной, почему было трудно создать проевропейские русскоязычные СМИ в Латвии, было то, что все инициативы в этой области оправдывались только необходимостью борьбы с российской пропагандой, а настоящее искреннее общение с русскоязычной аудиторией в стране отошло на второй план.
Еще одной причиной, почему сделать приоритетом разоблачение дезинформации не является наиболее эффективным способом борьбы с пропагандой, является то, что существуют более глубокие и более сложные причины того, почему люди предпочитают верить ложной и искаженной информации. Многочисленные психологические исследования показывают, что правдивость излагаемых фактов не является решающим фактором в формировании точки зрения людей. Одно из таких исследований – исследование теории общественного суждения – поясняет, что идеи будут восприняты людьми или отвергнуты в зависимости от уже существующих у них убеждений и отношений, а не в зависимости от правдивости информации. Существует также множество примеров того, как полностью фальшивые и сфабрикованные истории в СМИ продержались очень недолго, в то время как истории, основанные на контексте, поддерживающем главный посыл, оказывались более эффективными. Например, расследование, проведенное журналистами онлайнового новостного издания «Медуза», показало, что одной из причин, почему русская община в Германии поверила выдуманной истории о том, что иммигранты изнасиловали девочку по имени Лиза, было то, что отношение официальных лиц к сексуальным нападениям в Кельне накануне Нового Года, и их сообщения об этих событиях снизили уровень доверия к полиции. Таким образом, невозможно планировать эффективные меры борьбы с пропагандой, не имея четкого понимания, почему люди думают так, как думают.
Критическое мышление
Важность критического мышления как элемента противостояния пропаганде определяется частично особенностями глобализованного экономического пространства и особыми условиями игры. Во времена «холодной войны» информационный «железный занавес» отделял Запад от советского блока, что позволяло обеим сторонам действовать относительно автономно в пределах своих собственных информационных пространств. При нынешних обстоятельствах, однако, имеет место взаимодействие между оппонентами. Поэтому вызов России в информационном пространстве провоцирует реакцию на Западе, которая может быть интерпретирована как ограничение демократических свобод. Например, запрет на российский телевизионный канал РТР-Планета в Литве в 2015 г. был представлен российским МИД как «полная политическая цензура». Более того, ограничение российских СМИ в прибалтийских странах упоминалось в 2016 г. в документах Регионального конгресса российских соотечественников в скандинавских и прибалтийских странах как показатель «усиления тоталитарных тенденций и проявление неонацизма в политике Латвии, Литвы и Эстонии».
России выгодно, когда демократические свободы ограничиваются в западных странах, поскольку это дает России факты, на основании которых она строит утверждение о том, что западные страны на самом деле не являются демократическими. Подрыв западной демократии как общемировой ценности является долгосрочной стратегической целью России, поскольку она стремится к созданию многополярного мирового порядка с различными политическими и экономическими моделями в противовес идее однополярного мирового порядка при глобальном доминировании Запада и моральном верховенстве западной либеральной демократии. Если демократия на Западе потерпит провал, то моральная основа ее глобального доминирования будет утрачена. И поэтому очень важно не попасть в устроенную Россией западню при реализации в общем то правильного желания защитить наше собственное информационное пространство. Ограничительные меры не для открытых обществ в глобализованном информационном пространстве.
Единственным разумным способом защитить информационное пространство западных обществ будет увеличение сопротивления враждебной информации на когнитивном уровне общества. Когда люди сопротивляются иностранной пропаганде, то нет никакой необходимости вводить ограничения на свободный поток информации, если только в этом нет нарушения закона. Случай с Латвией свидетельствует, что такой подход срабатывает. Несмотря на то, что российские телеканалы и другие СМИ широко доступны в Латвии, и в стране проживает довольно большая русскоязычная община, доверие к латвийским СМИ почти в два раза выше, чем к российским. Исследования человеческой психологии подтверждают, что, хотя трудно поменять устоявшиеся взгляды, можно все же предпринять превентивные меры. Модификационная теория коммуникаций указывает, что можно поднять уровень сопротивляемости аудитории враждебной информации путем повышения осознания угрозы «обработки» и усиления уже имеющихся у аудитории убеждений. Программа Международного совета по исследованиям и обменам (IREX) в Украине под названием «Изучать, чтобы понять» представляет собой успешный пример подготовки общества к сопротивлению влиянию ложной информации. По сведениям IREX, обучение азам функционирования СМИ привело к 20%-му повышению проверок источников информации, большей уверенности при анализе информации и способности отличать достоверную информацию от ложной.
И все же всестороннее критическое мышление очень важно в том смысле, что критическая оценка должна применяться не только к иностранным источникам информации, но также и к СМИ в своей стране. Большинство западных инициатив по разоблачению дезинформации сосредоточено только на России. У мыслителя с критическим складом ума это вызывает вопрос: разве западные СМИ всегда дают правдивую и заслуживающую доверия информацию? На этот вопрос необходимо ответить, поскольку будет неправильным ожидать, что люди будут применять критическое мышление к информации, поданной незападными СМИ, и в то же время не будут этого делать в отношении западных СМИ. Такой односторонний подход к дезинформации и другим видам манипуляций СМИ рискует привести к потере доверия. Более того, доверие к СМИ и так уже падает в западных обществах. В соответствии с опросом «Евробарометр», проведенным Европейской Комиссией в 2016 г., 44% участников опроса в ЕС не согласны с утверждением, что их национальные СМИ предоставляют правдивую информацию. Опросы Гэллапа показывают, что доверие к американским СМИ упало с 53% в 1997 г. до 32% в 2016 г. Люди на Западе критически относятся к собственным СМИ, и этот факт нельзя игнорировать. Возможно, впечатляющее сравнение с порочной практикой российских СМИ сможет улучшить имидж западных СМИ. В любом случае, открытое обсуждение этих проблем могло бы улучшить ситуацию.
Сильное гражданское общество
Отличительной чертой нынешней информационной войны являются попытки оппонентов использовать уязвимые места в отношениях между государством и обществом в западных странах. Такая стратегия и тактика стали возможными благодаря открытости и демократическим свободам западного общества. Информационные сообщения России о иммиграционном кризисе в Европе являются тому примером, поскольку они набирают силу благодаря разрыву между общественным мнением и иммиграционной политикой правительства. В то время как политические лидеры публично заявляют о том, что они приветствуют беженцев, опросы организации Chatham House, опубликованные в 2017 г. выявили, что 55% участников опроса в 10 странах полагают, что «дальнейшая иммиграция из стран с преобладающим мусульманским населением должна быть остановлена». Россия получает преимущество, когда западные правительства не реагируют на общественные настроения. «Опрос глобальных настроений», проведенный весной 2016 г. Исследовательским центром им. Пью, показывает большую степень уверенности в том, что «Владимир Путин имеет правильный поход к мировым проблемам» среди участников опроса в европейских странах с выраженной поддержкой крайне правых партий и сильными антииммиграционными взглядами. Во время обсуждений в дискуссионном клубе «Валдай» в 2016 г. Путин поделился своими взглядами на этот и другие вопросы, касающиеся западных стран, и указал, что причина проблемы на западе в том, что «простые люди, простые граждане не доверяют правящему классу».
В том, что сказал Путин, действительно есть доля правды. В соответствии с исследованием «Стандартный Евробарометр 86», общий уровень доверия в странах ЕС упал с 50% в 2004 г. до 36% в 2016 г.; доверие к национальным парламентам сократилось с 38% в 2004 г. до 32% в 2016 г.; а доверие к национальным правительствам снизилось с 34% в 2005 г. до 31% в 2016 г. Поскольку эти данные представляют хорошую возможность для тех, кто распространяет враждебную информацию, то возникает дилемма относительно того, что же должно быть приоритетом – снижение уязвимости своего общества или усиление борьбы с оппонентом. Существует искушение сосредоточить внимание на оппоненте, потому что это легче, чем решать многолетние системные проблемы внутри наших собственных обществ. Тем не менее, многие проблемы возникают не из-за влияния враждебной информации, а из-за тенденций в самих западных обществах. «Медиатизация» политики, означающая, что политическая борьба происходит в основном в сфере масс медиа, является важной проблемой. Поскольку логика СМИ в странах со свободной рыночной экономикой управляется принципом «хорошие новости нельзя продать», западные СМИ стремятся быть излишне негативными, сосредоточивая внимание на скандалах и сенсациях, что также является искажением реальности и правды. Эти тенденции в информационном пространстве еще больше укрепляют недоверие к политическим институтам и ведут к снижению участия населения в политической жизни. Только создание искренних и доверительных отношений между государством и обществом может решить эту и другие проблемы.
Сила гражданского общества определяет силу демократических систем. Поскольку у правящих элит есть искушение злоупотреблять политической властью, гражданское общество должно установить границы безнаказанности политиков. Таким образом, напряженность в отношениях между обществом и государством является врожденной чертой демократических систем, которую не следует приносить в жертву в ходе информационных сражений. Напротив, создание новых и более качественных платформ для диалога между правительствами и обществом может повысить взаимопонимание и подотчетность правительств. Чтобы обойти традиционные СМИ, могут быть разработаны новые формы прямых коммуникаций и поисков решений с использованием новых медиа-технологий. Также существует необходимость в образовательных программах и программах поддержки гражданской активности, поскольку политическое участие, позволяющее оказывать влияние на политические решения, является единственным способом снизить отчуждение и улучшить систему. Другими словами, в здоровых демократических системах чрезвычайно важно бороться как с иностранной, так и с местной пропагандой.
Позитивный взгляд на будущее
Последней составляющей борьбы с пропагандой является формулирование и передача идеи, за что мы боремся и чего хотим достичь. Журналист газеты «Financial Times» Гидеон Рахман написал в 2013 г. статью «Запад теряет веру в собственное будущее». Это верное описание проблемы в информационных схватках с оппонентами Запада. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров написал в статье в 2016 г.: «Имеется относительное снижение влияния т.н. «исторического Запада», который привык рассматривать себя как хозяина судьбы человечества в течение почти пяти веков. Конкуренция в формировании мирового порядка в XXI веке обострилась». Важно понимать, что у российского вызова на информационном фронте имеется два уровня. Один относится к инструментам коммуникаций, включая кампании дезинформации, что, похоже, является главной заботой западных экспертов по коммуникациям. Но второй, стратегический уровень представляет собой систему мировоззрений и создает более серьезную проблему. Он состоит из множества переплетенных информационных нарративов: глобальное лидерство США ухудшает глобальную безопасность; Запад не в состоянии справиться с кризисом беженцев; западная демократия недееспособна; военные интервенции после окончания «холодной войны» не допускаются; и многие другие. Ключевая проблема в том, что многие из аргументов, используемых в информационной риторике России, соответствуют, в какой-то степени, взглядам аудитории на Западе.
По этой причине успешная борьба с пропагандой требует видения будущего, которое обеспечит решение проблем, таких как возрастающее неравенство, иммиграция, окружающая среда, демографическая ситуация, безработица, радикализация части населения и др. Пропагандирование позитивного, вдохновляющего видения будущего отвлечет внимание от действий оппонентов и даже сделает бесполезными многие из их аргументов. Например, победа России во второй мировой войне является очень важным инструментом в развитии национальной самобытности и консолидации ее соотечественников за границей. День Победы празднуется в России и за рубежом 9 мая, в этот же день отмечается День Европы. Таким образом, вместо того, чтобы противопоставлять один праздник другому, европейские страны, особенно те, в которых большая русскоговорящая диаспора, могли бы продвигать информационный поток о том, что День Европы – это позитивная и объединяющая альтернатива, которая также может служить платформой для обсуждения будущего Европы. Успешная борьба с пропагандой требует не только опровержения аргументов оппонента, но также и активное продвижение собственных взглядов.
Выводы
Разработка мер контрпропаганды вокруг принципов адекватного осмысления информации, повышенного критического мышления, более сильного гражданского общества и продвижения позитивных взглядов на будущее и есть набор необходимых практических шагов. Непременным условием противостояния враждебной пропаганде является реалистичная оценка степени ее воздействия, которая требует:
- Всеобъемлющей системы мониторинга и анализа враждебной информации в информационном пространстве, включая киберпространство, традиционные СМИ и социальные сети.
- Введения в действие концепции «сопротивление влиянию враждебной информации в когнитивном измерении» путем создания системы измерения уровня влияния враждебной информации и уровня сопротивляемости ей внутри общества.
- Исследования факторов, определяющих предрасположенность к влиянию враждебной информации, за чем должна последовать выработка политики, направленной на снижение уровня уязвимости.
- Измерения и критической оценки эффективности мер, предпринятых для противодействия иностранной пропаганде.
В том, что касается повышения всестороннего критического мышления, необходимо следующее:
- Предвидение потенциальной реакции оппонентов на западные инициативы борьбы с пропагандой и оценка последующих событий.
- Оповещение общества о стратегии и тактике оппонента в различных сферах, в том числе и в информационном пространстве.
- Повышение в наших обществах уровня базовых знаний о работе СМИ, который бы включал критическую оценку методов работы западных СМИ на внутреннюю и международную аудиторию.
- Повышение общеобразовательного уровня общества.
Создать сильное гражданское общество как элемент противодействия пропаганде можно при помощи следующих шагов:
- В политической повестке дня приоритет должны иметь наиболее сильно волнующие общество вопросы – безработица, иммиграция, экономика, терроризм и т.д., а меры, разработанные в ответ на нужды общества, должны активно освещаться в СМИ.
- Создание вызывающих доверие коммуникационных каналов между правительством и обществом, включая развитие методов прямого общения и диалога.
- Повышение участия граждан в политической жизни.
- Повышение качества журналистики.
- Признание того, что обоснованная критика в адрес правительства является обязательным элементом демократических систем. Поэтому не стоит вводить ограничения на общественную активность из соображений информационной войны.
Продвижение позитивного видения будущего требует:
- Определения необходимых мер по достижению лучших политических, социальных и экономических условий и представления этих мер в привлекательной и доступной форме, облегчающей понимание будущего.
- Повышения общественного участия в формулировании видения будущего.
- Применения кампаний стратегических коммуникаций для мобилизациии объединения общества вокруг позитивных и инклюзивных событий и привлекательных перспектив будущего.
Комментарии закрыты.