Запад, Китай и Россия на Западных Балканах
Д-р Вальбона Зенели, профессор Центра им. Маршалла
Bэту новую эпоху соперничества великих держав Китай и Россия бросают вызов странам Запада, трансатлантической безопасности и процветанию, и не в последнюю очередь в регионе Западных Балкан. Этот регион формирует историю современной Европы и столетиями служил своеобразными «воротами» между восточной и западной частями Европы. В последние годы отдельные внешние игроки расширили свое участие в делах региона и усилили свое влияние на него. Внешнее авторитарное присутствие на Западных Балканах можно классифицировать как «сращивание» – это страны с многолетним устоявшимся влиянием в регионе, такие как Россия и Турция – и «торгашество» – страны с коммерческим и деловым подходом, такие как Китай и государства Персидского залива.
После падения Берлинской стены и распада Югославии, который вылился в кровавый конфликт в Европе в 90-х гг., политические институты Запада – США и Европейского союза – и их четкая внешняя политика в отношении Западных Балкан были чрезвычайно важными факторами в процессе стабилизации, восстановления и консолидации региона и, в конечном итоге, его интеграции в НАТО и ЕС. Присоединение стран Западных Балкан к евроатлантическим институтам рассматривается в этих странах и за их пределами в качестве основного механизма обеспечения безопасности, стабильности и демократии в этом неспокойном регионе. Албания и Хорватия присоединились к НАТО в 2009 г., Черногория в 2017 г., а Северная Македония присоединилась к альянсу в качестве 30-го члена в марте 2020 г.
Демократизация является основной чертой «европеизации», в то время как «пряник» в виде членства в европейских институтах использовался для мотивации политических элит в этих странах разработать и осуществить важные демократические структурные реформы. В последние годы стремление ЕС к расширению стало более умеренным из-за возрастающего сомнения в странах-членах ЕС в эффективности их собственных институтов, а также из-за скептицизма, порождаемого противоречивыми результатами присоединения некоторых стран. Ощущение того, что членство в ЕС уже достигло своего максимума, постепенно породило у европейских народов и институтов чувство «усталости от расширения», что привело к появлению нового чувства «усталости от реформ» в странах Западных Балкан. Это также способствовало падению поддержки интеграционных процессов со стороны европейской общественности.
Притягательность ЕС в странах Западных Балкан все еще ощущается, но не надо думать, что она всегда будет оставаться неизменной. Хотя членство в ЕС по-прежнему находит довольно широкую поддержку в странах региона – в 2020 г. его поддерживали 59% опрошенных организацией «Балканский барометр» – ситуация в различных странах имеет важные различия. Сербия является единственной страной в регионе, где идея присоединения к ЕС вызывает одобрение у менее чем одной трети опрошенных, и где в действительности большинство населения относится негативно или же нейтрально к членству в ЕС. С другой стороны, наиболее сильная поддержка интеграции в ЕС наблюдается в Албании и Косово – 87% и 75% соответственно. В случае с Косово позитивные настроения в отношении ЕС несколько снизились по сравнению с 2017 г. (с 84% до 75%) в результате утраты иллюзий относительно застопорившегося процесса либерализации (Таблица 1).
Истинная угроза безопасности в регионе исходит от бесконечного переходного процесса, породившего токсичную смесь бедности, отсутствия верховенства закона, коррупции, организованной преступности и влияния частных интересов на государственные структуры. Все страны Западных Балкан все еще относятся к категории «гибридных режимов», в соответствии с Индексом демократии, публикуемым журналом «The Economist». Главным бичом региона являются безработица, (которую указали 60% опрошенных Индексом), экономические трудности (47%) и коррупция (27%).
По данным Международного валютного фонда, в 2019 г. усредненный по шести балканским странам доход на душу населения составлял всего лишь 14% (6 тыс. 369 долл., или 5 тыс. 779 евро) от среднего показателя по странам ЕС (44 тыс. 467 долл., или 40 тыс. 349 евро). Похоже, что такое желанное экономическое слияние с Западом пока так и не состоялось. Основываясь на нынешних темпах экономического роста, можно сделать прогноз, что странам региона понадобится от 70 до 100 лет для того, чтобы догнать развитые европейские страны.
Экономический и промышленный разрыв между ЕС и Западными Балканами становится все больше. В результате у балканских жителей появляется все больше мотивации экономического и институционального характера покинуть регион и воспользоваться возможностями трудоустройства и социального обеспечения в западноевропейских странах. При региональном уровне безработицы в 19% в 2019 г., который является очень высоким по сравнению с 6.3% в среднем по ЕС, потрясающий процент населения – 39% – рассматривают возможность переезда за границу. Эмиграция будет продолжать играть ключевую роль в формировании будущего этого региона. Ее положительный эффект будет состоять в сокращении безработицы и притоке денежных средств, составляющих в среднем по региону 10% ВВП, а отрицательный в том, что еще больше будет усугубляться хроническая нехватка квалифицированных рабочих на внутренних рынках труда. «Утечка мозгов» быстро становится основной проблемой безопасности для региона.
Представляя собой рынок с 18 млн. потребителей, Западные Балканы имеют потенциал для быстро растущих экономик, напрямую связанных с общим рынком ЕС. Однако, экономическому росту препятствуют плохо функционирующие институты, «теневая» экономика, неразвитая инфраструктура, низкая производительность и конкурентоспособность, а также отсутствие региональной интеграции. Вместе взятые шесть стран региона смогли привлечь менее 0.23% объема общемировых прямых иностранных инвестиций (ПИИ), при этом ЕС является основным инвестором и источником помощи в регионе.
В то время как членство в ЕС рассматривается всеми странами региона в качестве стратегической внешнеполитической цели, местные элиты часто видят в евроатлантической интеграции средство решения своих политических задач, не демонстрируя при этом какой-либо серьезной приверженности ключевым европейским либерально-демократическим ценностям. Это еще больше усиливает раздражение людей по поводу поддержки ЕС т.н. «стабилократов», которые ведут пустые разговоры о дорогостоящем нормативном согласовании с ЕС и в то же время не обращают серьезного внимания на такие вопросы как прозрачность, верховенство закона и подконтрольность госчиновников. К сожалению, ЕС не продемонстрировал достаточного критического отношения, когда в этих странах наблюдалось сворачивание демократических реформ и верх брало стремление к стабильности, а не к установлению демократических ценностей. Недавнее решение Европейского совета начать открытые переговоры с Албанией и Северной Македонией может служить оптимистическим сигналом всему региону и сократит пространство для маневра тем политикам, которые использовали «усталость от расширения» в качестве отговорки, позволяющей не приступать вплотную к проведению реформ.
РОССИЯ НА ЗАПАДНЫХ БАЛКАНАХ
Усиление российского и начало китайского влияния в эпоху глобального соперничества великих держав превратили Западные Балканы в новую арену противостояния между свободным демократическим миром и автократическими режимами. В 2017 г. Федерика Могерини, бывшая в то время Верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности, открыто высказала новую обеспокоенность относительно того, что «предположительно, цель Москвы состоит в том, чтобы ослабить связи региона с ЕС и представить Россию в качестве альтернативы распадающемуся союзу».
Статья американского сенатора Джона МакКейна в газете «Вашингтон Пост», опубликованная в апреле 2017 г. после его поездки на Западные Балканы, вызвала в США тревогу относительно российских амбиций в регионе. «Возможно, наиболее тревожащим фактором являются возрастающие усилия России по оказанию своего губительного влияния в регионе и препятствованию народам Юго-Восточной Европы в выборе их собственного будущего», — отмечал МакКейн.
Реализуя одновременно геополитические и экономические интересы, российское влияние и участие в делах региона более отчетливо показали цель Москвы, состоящую в том, чтобы предстать игроком мирового уровня, расширить сферу своего присутствия и влияния, а также создать новый район геополитического противостояния с Западом. В действительности же Россия всегда присутствовала в этом регионе, и после распада Югославии, приведшего к войнам, была непосредственно вовлечена в мирные процессы и другие международные механизмы урегулирования в период после окончания конфликтов. В 2000-е гг. присутствие России в регионе стало еще более заметным. Помимо стремления к оказанию абстрактного влияния, у Москвы есть серьезные экономические интересы в регионе в таких сферах как маршруты транспортировки энергоносителей и контроль над вооружениями.
В последние годы стало очевидным, что стратегия Кремля состоит не только в сохранении и наращивании своего влияния в регионе, но и в препятствовании процессу интеграции балканских стран в НАТО и ЕС путем манипулирования их слабыми институтами, и политизации и усугубления существующей этнической и религиозной напряженности. Возросшее влияние Москвы, использующей любую возможность обернуть в свою пользу внутренние слабости в странах региона, породило озабоченность относительно перспектив консолидации демократических переходных реформ в регионе.
Используя набор гибридных инструментов, Россия стремится повысить свое влияние путем коррупции, давления, бизнес-деятельности и государственной пропаганды, преследуя при этом цель дестабилизации региона и приостановки евроатлантической интеграции. Для достижения этих целей Кремль использует культурные инструменты и религиозное влияние в православных общинах, задействует свои энергетические рычаги, прибегает к кампаниям дезинформации и засылает в регион сотрудников разведслужб. Западные Балканы стали новым блоком интересов России, но ее стратегия достижения внешнеполитических целей ничем не отличается от той, которую она использовала в странах Восточного партнерства.
Эта стратегия направлена на наиболее уязвимые категории населения, чтобы породить противоречия и разногласия и создавать евроскептические группы среди населения этих стран, что должно привести к снижению привлекательности ЕС. Страны, в которых большой сегмент населения относится к перспективе расширения ЕС критически или нейтрально, являются наиболее уязвимыми; это такие страны как Сербия (где 59% населения относятся к евроинтеграции скептически или нейтрально), Босния и Герцеговина (48%), Северная Македония и Черногория (45% в обеих странах). Такие цифры дает опрос общественного мнения, проведенный организацией «Балканский барометр» в 2019 г.
Сербия – основной партнер России и центр распространения российского влияния на Западных Балканах. Эти отношения между двумя странами основываются на давних культурных и исторических связях, но при этом влияние России распространяется на весь регион. Население Сербии относится к России очень позитивно, 72% жителей страны выступают за союзные отношения с Россией и еще более тесные связи с Москвой. Об этом свидетельствует опрос общественного мнения, проведенный в 2016 г. журналом «Nova Srpska Politička Misao». Белград является ближайшим союзником Москвы, не только отказавшимся присоединиться к санкциям ЕС, введенных против России за незаконную аннексию Крыма, но также подписавшим, несмотря на резкую критику со стороны ЕС, договор о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом, в котором доминирует Россия. Возражения Москвы против получения Косово независимости способствовали укреплению ее позиций и влияния в Белграде и среди этнических сербов в других балканских странах, таких как Босния и Герцеговина и Черногория. Москва препятствует нормализации отношений между Косово и Сербией, прибегая к опасной риторике и распространению пропагандистских нарративов о столкновениях между «Великой Албанией» и «Великой Сербией».
Черногория и Босния и Герцеговина также имеют прочные культурные связи с Россией через Православную церковь. В последние годы в регионе возросло количество центров русского языка, поддерживаемых фондом «Русский мир», финансируемым российским правительством. Государственные российские СМИ также очень активны в регионе Западных Балкан, такие каналы как RT и «Россия 24» обычно входят в пакет кабельных каналов. Ведущей платформой является отделение «Спутник» в Сербии, основной контент которого подается через сербские новостные платформы и распространяется дальше по региону, достигая даже таких стран как Албания и Косово. Почти классическим примером ведения гибридной войны является применение Кремлем политических рычагов, провоцируя противоречия и социальную напряженность в странах региона и, что более важно, способствуя развитию циничного отношения к демократическим и евроатлантическим институтам; при этом Москва несет лишь незначительные финансовые затраты.
Кремль открыто выступал против членства Черногории в НАТО и даже, по некоторым сведениям, участвовал в провалившейся попытке переворота в конце 2016 г. с целью блокировать процесс присоединения страны к альянсу, что стало одним из наиболее ярких примеров преступного вмешательства России в дела других стран. Министр иностранных дел России Сергей Лавров до того открыто осуждал желание Черногории (представлявший собой последний участок побережья Адриатического моря, принадлежавший не члену НАТО), Северной Македонии и Боснии и Герцеговины вступить в НАТО, называя это «ошибочной политикой и провокацией со стороны Североатлантического военного альянса». Кремль откровенно выступал в поддержку усилий боснийских сербов Республики Сербской и их лидера Милорада Додика, направленных на выход из федерации, контролируемой боснийцами и боснийскими хорватами, и на раскол Боснии и Герцеговины.
Что касается Северной Македонии, то там Россия существенно повысила уровень своего вмешательства, использовав в своих интересах конституционный кризис в этой стране в 2018 г. Москва даже обвинила ЕС и НАТО в провоцировании этого кризиса. Вмешательство продолжалось во время переговоров относительно изменения названия страны на Северную Македонию и последующей кампании по проведению референдума по утверждению этого нового названия. Преспское соглашение, окончательно заключенное в июне 2018 г., положило конец 20-летнему спору между Афинами и Скопье и открыло Северной Македонии путь к членству в НАТО. Хотя Северная Македония успешно присоединилась к НАТО, став 30-м членом альянса, а Совет ЕС согласился на прямые переговоры с Северной Македонией и Албанией, националистическая и политическая оппозиция изменению названия страны по-прежнему сохраняется, и подрывные действия Москвы, скорее всего, также будут продолжаться.
Россия противостоит усилиям по переходу Западных Балкан к демократическим институтам, поддерживая антилиберальные тенденции, популистские элиты и парадигмы альтернативных путей развития стран региона. Некоторые лидеры на Западных Балканах стремятся использовать «российскую проблему» для получения определенных уступок со стороны западных партнеров и затягивания проведения реальных реформ.
КИТАЙ НА ЗАПАДНЫХ БАЛКАНАХ
В контексте экономической и геополитической повестки дня Пекина в Европе в регионе Западных Балкан наблюдается возросшее присутствие Китая, вызывая на Западе озабоченность относительно того, что в эпоху соперничества великих держав, говоря словами Могерини, «Балканы могут легко превратиться в шахматную доску, на которой ведущие страны мира будут вести свою игру». Вхождение Китая в этот регион менее напористое чем у России, но его амбиции могут быть довольно значительными и заключаться в том, чтобы получить доступ к ЕС через «задний двор». В то время как политика России в регионе вызывает все больший скептицизм, отношение к китайскому присутствию остается открытым.
Несмотря на то, что Западные Балканы могут предоставить довольно скудные возможности для китайских инвесторов, пять стран региона – Албания, Босния и Герцеговина, Черногория, Северная Македония и Сербия (Косово исключается как не признанная официально) – с 2012 г. включены в китайскую платформу 16+1 (сейчас 17+1 после добавления Греции) экономического сотрудничества с Восточной и Юго-Восточной Европой. Позднее эта региональная платформа стала составной частью китайской программы «Один пояс – Один путь» (ОПОП). Все большее количество входящих в ОПОП проектов имели отношения к Западным Балканам из-за их ключевого стратегического географического расположения, представляющего своего рода балканский «Шелковый путь» сети инфраструктуры и логистических коридоров между портом Пирей в Греции (основной проект Пекина в регионе) и рынками в Западной Европе. Пекин планирует использовать этот регион как торговые ворота и транзитную платформу в Западную Европу, где лежат реальные интересы Китая.
Китай использует легко доступные финансовые средства и «мягкую силу» (инициативы по укреплению доверия, культурные обмены, медийное присутствие и институты изучения конфуцианства) для быстрого получения влияния, используя выгоды от отсутствия инфраструктуры в регионе в сочетании с отсутствием там капитала, слабой правовой базой, неразвитых правил общественных закупок, поставок и трудовых отношений. Все эти факторы облегчают стремление китайских инвесторов закрепиться в регионе и вкладывать средства в «задний двор» Европейского союза.
Обладая значительным капиталом и готовые тратить больше чем многие западные субъекты, сдерживаемые сомнительной обстановкой для веления бизнеса в регионе, китайские компании – в основном государственные предприятия – имеют ярко выраженное преимущество, поскольку они поддерживаются крупными правительственными субсидиями и государственными банками и готовы осуществлять строительство по низким ценам, избегая строгих (и дорогостоящих) требований по соблюдению природоохранных и общественных стандартов.
Китайские проекты можно легко совмещать с политическими циклами в регионе, а если при этом еще решения о распределении контрактов принимаются не на основе прозрачности и особенностей рынка, а по принципу вертикали власти, то «патронаж» Пекина позволяет региональным политикам, принимающим решения, создавать соответствующие сети и укреплять свои краткосрочные предвыборные преимущества.
Политическое поведение также формирует общественное восприятие, склоняющееся в пользу Китая. Мало кого на Балканах заботит внутренняя ситуация в Китае, а географическая удаленность служит Китаю преимуществом. С целью создания группы дружески настроенных стран Пекин щедро инвестирует в культурную дипломатию, от институтов изучения конфуцианства, открытых во всех столицах стран региона, до торговых палат и культурных центров. Ключевым моментом в распространении влияния Китая является подача в привлекательном виде его модели экономического развития, в которой используется капитал в качестве экономического чудодейственного средства, и которая порождает ожидания и идеализирует возможности Китая обогатить регион Западных Балкан.
ТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ: КИТАЙ И РОССИЯ ПРОТИВ ЗАПАДА
Что касается торговли с регионом Западных Балкан, то российское и китайское присутствие довольно ограничено по сравнению с долей ЕС. В 2018 г. почти 72% (57 млрд. долл., или 52 млрд. евро) от общей внешней торговли региона, составившей 80 млрд. долл. (73 млрд. евро), приходилось на ЕС, а именно 84% экспорта и 64% импорта, по данным Европейской комиссии (Таблица 2 и Таблица 3). За последнее десятилетие торговые отношения между ЕС и Западными Балканами характеризовались быстрым ростом, учитывая, что в 2008 г. объем торговли составлял всего 34 млрд. долл. (31 млрд. евро).
Китай быстро стал вторым по величине торговым партнером региона, хотя его доля в 2018 г. составила всего 4,5 млрд. долл. (4 млрд. евро). Операции с Китаем составляют всего 5,8% общей внешней торговли региона, причем почти половина ее приходится на Сербию (2,2 млрд. долл., или 2 млрд. евро), основного стратегического партнера Китая в регионе. Рассматривая это в более широком контексте, торговля со странами Западных Балкан составляет всего лишь 4,3% от всей внешней торговли Китая, составившей в 2018 г. 103 млрд. долл. (92,2 млрд. евро) на платформе 17+1, по данным UN Comtrade. Третьим по величине торговым партнером региона является Россия (4,7%), и ее доля за последнее десятилетие неуклонно снижалась. Еще два торговых партнера региона – Турция (4,3%) и США (2%).
РОССИЙСКИЕ ИНВЕСТИЦИИ: ЭНЕРГЕТИКА, НЕДВИЖИМОСТЬ И БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА
Российские инвестиции в странах Западных Балкан относительно незначительные по сравнению с инвестициями ЕС, составляющими более 70% общего объема прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в регионе. Однако, Запад не учел проблемы, создаваемыми клептократией на Балканах, отражающиеся на перспективах устойчивого экономического роста и свободной рыночной конкуренции в регионе, а также недооценил российские инвестиции. Действительно, российские ПИИ довольно незначительны по сравнению с инвестициями ЕС в целом, но если мы возьмем отдельные страны, то увидим, что Россия является важным игроком. Кроме того, иногда российские ПИИ направляются через филиалы в других европейских странах, из оффшорных зон и через различные механизмы льготного налогообложения. Что наиболее важно, даже если суммы российских ПИИ невелики, они направляются в стратегические отрасли, такие как энергетика, банковский сектор, недвижимость и металлургия. Большинство стран Западных Балкан зависят от российских энергоресурсов, что позволяет Москве иметь огромное влияние в Сербии, Северной Македонии и в Боснии и Герцеговине, в которых Россия удовлетворяет 100% потребностей в природном газе.
В небольших странах с недиверсифицированной экономикой Россия может сконцентрировать свое влияние на секторах, являющихся источником экономического роста, как, например, сектора недвижимости и туризма в Черногории. В качестве отдельной страны, Россия самый крупный инвестор в Черногории с 13% ПИИ от общей суммы ПИИ в 5,6 млрд. долл. (5 млрд. евро) в 2018 г., что составляло 30% ВВП страны. Эти данные предоставлены Центральным банком Черногории и Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД). По существующим оценкам, граждане России владеют в Черногории 70 тыс. объектами недвижимости (по сравнению со всего 7 тыс. объектами, которыми владеют выходцы из России, получившие вид на жительство в Черногории). За последнее десятилетие российские ПИИ в Черногории в среднем составили 17% и колебались от незначительных 4,3% в 2009 г до 30% в 2013 г.
В 2018 г. в Сербии российские ПИИ составляли 9% всех инвестиций на общую сумму в почти 40 млрд. долл. (35,8 млрд. евро). Эти данные предоставил Центральный банк Сербии. Инвестиции в основном были сосредоточены в банковском и энергетическом секторах, где российский гигант «Газпром» с 2008 г. владеет контрольным пакетом акций сербской нефтяной компании NIS, а российский «Лукойл» является одним из основных субъектов в сети оптовой дистрибуции. Более 1 тыс. компаний в Сербии полностью или частично принадлежат российским гражданам, на них работает 2% рабочей силы страны, дающей 13% прибыли национальной экономики. Также играют важную роль межправительственные займы, такие как российский заем на 500 млн. долл. (447.8 млн. евро) Сербии на помощь в преодолении рецессии, а затем еще один на сумму в 800 млн. долл. (716,4 млн. евро) на модернизацию железнодорожной инфраструктуры (Таблица 4).
Аналогичным образом в Боснии и Герцеговине российские ПИИ составляют 8% от общей суммы инвестиций в 8,3 млрд. долл. (7,4 млрд. евро) и 3,3% от ВВП, в соответствии с данными Центрального банка Боснии и Герцеговины. Эти инвестиции в основном вложены в нефтегазовый сектор и позволяют контролировать два нефтеперерабатывающих завода страны, расположенных в Республике Сербской. В Северной Македонии, Албании и в Косово российские инвестиции остаются на низком уровне, но при этом необходимо учитывать то обстоятельство, что некоторые ПИИ формально могут не считаться российскими, поскольку они поступают через другие европейские страны или из мест с льготным налоговым режимом.
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ИНВЕСТИЦИИ КИТАЯ НА БАЛКАНАХ
Китайские инвестиции (т.н. «зеленые» инвестиции и контракты) в страны Западных Балкан (за исключением Албании) в период 2005 – 2019 гг. составили 14,6 млрд. долл. (13,1 млрд. евро); лидирующую позицию занимает Сербия, получившая инвестиции в размере 10,3 млрд. долл. (9,2 млрд. евро). Эти данные содержатся в China Global Investment Tracker, опубликованные American Enterprise Institute (AEI). ЮНКТАД указывает, что это составляет 20% общих ПИИ в регионе (72 млрд. долл., или 64,5 млрд. евро). Вводящий в заблуждение аспект этой публикуемой информации состоит в том, что большинство средств на самом деле предоставляются не в виде ПИИ, а в виде займов. На самом деле основная часть китайских экономических операций в регионе сводится к предоставлению займов на инфраструктурные проекты, относящиеся к ОПОП, в основном в транспортной и энергетической отраслях. По данным AEI, примерно половина (7,2 млрд. долл., или 6,5 млрд. евро) китайских финансовых средств на Западных Балканах идут на транспортные и инфраструктурные контракты, финансируемые китайскими банками. Другие 4,7 млрд. долл. (4,2 млрд. евро) – это инвестиции в энергетический сектор, финансируемые займами. Более 80% общего объема китайских инвестиций в регионе финансируется займами (Таблица 5).
Среди крупнейших проектов в регионе – строительство железной дороги Белград – Будапешт; на 85% он финансируется Экспортно-импортным банком Китая, а строительство ведет China Railway and Construction Corp. В 2016 г. китайская государственная корпорация HBIS Group приобрела металлургический комбинат в сербском городе Смедерево за 55 млн. долл. (49,3 млн. евро), который ранее был продан компанией U.S. Steel обратно правительству Сербии за символическую цену в один доллар.
Сербия также рассматривает Китай в качестве основного внешнеполитического партнера после окончательного заключения сделки на покупку пакета промышленных и военных товаров на общую сумму в 3 млрд. долл. (2,7 млрд. евро). Сербия все больше становится важным узлом для китайского цифрового «Шелкового пути», поскольку она стремится занять позицию регионального лидера цифровой индустрии и стать основным центром развития будущих инициатив китайского телекоммуникационного гиганта Huawei. В 2017 г. Huawei подписал контракт с Белградом на поставку аппаратуры наблюдения Safe City для сербских городов, состоящую из 1 тыс. камер высокого разрешения для одного только Белграда, и на создание Инновационного центра цифровой трансформации, принадлежащего корпорации Huawei.
Новая скоростная дорога Бар – Болджаре в Черногории, которая будет частью сети скоростных дорог в перспективе соединяющих Белград с черногорским портовым городом Бар, финансируется государственным Экспортно-импортным банком Китая, который дал в долг 85% от общей стоимости строительства, первоначально оцененной в 1 млрд. долл. (900 млн. евро), а позднее возросшей до 1,1 млрд. долл. Строительство осуществляет China Road and Bridge Corp.
В Северной Македонии две скоростные трассы – от г. Миладиновичи до г. Штип и от г. Кичево до г. Охрид – общей стоимостью 580 млн. долл. (519 млн. евро) строятся китайской компанией Sinohydro Corp. Ltd. В Боснии и Герцеговине национальная энергетическая компания Elekropriveda получила заем на 700 млн. долл. (627 млн. евро) от Экспортно-импортного банка Китая для завершения строительства тепловой электростанции в г. Тузла, которым будут заниматься три китайские компании. Европейский союз критикует этот проект, утверждая, что он приведет к повышенному загрязнению окружающей среды.
В Албании китайская компания Everbright Group, пользующаяся государственной поддержкой, приобрела Национальный аэропорт в Тиране, а Geo-Jade Petroleum Corp. приобрела крупнейший в стране нефтеперегонный завод, перерабатывающий 95% сырой нефти Албании, за 442 млн. долл. (396 млн. евро).
Пекин похваляется эффективностью своих инвестиций в проекты ОПОП, однако его заявления опровергаются экономическими реалиями в регионе. Типичная модель экономического сотрудничества характеризуется такими компонентами как китайские займы для развития инфраструктуры, китайские государственные предприятия, китайские работники и внедрение китайских трудовых и природоохранных стандартов, которые намного ниже стандартов ЕС. Китайские фирмы получают прибыли от проектов, которые зачастую являются нежизнеспособными, поскольку суверенные гарантии перекладывают весь риск на принимающие страны за счет принесения в жертву финансовой стабильности.
Нынешние инфраструктурные проекты в регионе, осуществляемые под руководством Китая, имеют одну общую черту, а именно низкую финансовую и экономическую жизнеспособность. Без тщательной финансовой оценки и должной осмотрительности некоторые западнобалканские страны рискуют попасть в долговую зависимость от Китая. По состоянию на 2018 г. 40% внешнего долга Черногории, нового члена НАТО, это долг Китаю, у Северной Македонии эта цифра составляет 20%, у Боснии и Герцеговины – 14%, а у Сербии – 12%.
ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ЕВРОПЫ
В эпоху соперничества великих держав Балканы могут легко превратиться в шахматную доску, на которой ведущие страны мира будут вести свою игру. Стабилизация региона и приобщение его к трансатлантическим ключевым ценностям, нормам, институтам и демократическим моделям управления должно стать основным приоритетом для ЕС и США. Возросшее присутствие России и Китая в регионе Западных Балкан представляет собой долгосрочную проблему для региона и для трансатлантической системы безопасности. Возросшее присутствие Китая и России в Европе бросает вызов концепциям традиционных экономических и геополитических устоев не только в Европе, но и в трансатлантических экономических отношениях.
Более глубокое проникновение Китая и России в регион послужит укреплению альтернативных моделей развития и будет создавать препятствия усилиям по демократизации в регионе Западных Балкан и, как следствие, усилиям этого региона по интеграции в ЕС. Экспортируя свои собственные экономические модели поведения, особенно в страны с перспективами присоединения к ЕС, Пекин позиционирует себя в качестве альтернативы либеральной западной модели и в качестве конкурента США. Концепция ОПОП выводит соревнование далеко за рамки экономической, дипломатической и военной сфер и превращается в идеологическое соревнование между западным капитализмом свободного рынка с китайским управляемым государством меркантилизмом.
Слабые институты в странах Западных Балкан с меньшей вероятностью будут противостоять китайскому принуждению, основанному на инвестициях в регион, и российскому давлению с использованием рычагов влияния. Создание противоречий на Западных Балканах и в Европе в целом имеет целью разделить, покорить и парализовать процесс принятия решений внутри ЕС и, в конечном итоге, не допустить присоединения Европы к усилиям США по реализации их мирового влияния.
Как США, так и ЕС осознают, что стратегическое соревнование с Китаем сегодня превратилось в реальность. Когда ЕС называет Китай «системным конкурентом», то это означает сознательное признание меняющихся расчетов соотношения между экономическими выгодами и соображениями безопасности.
Западу необходимо предоставить Западным Балканам более привлекательные варианты. Только целеустремленный процесс интеграции в ЕС сможет удержать этот регион на верном пути – на пользу гражданам и лидерам этих стран и всего Европейского сообщества. Начало переговоров о вступлении в ЕС с Албанией и Северной Македонией послужит важным и ободряющим сигналом для всего региона, даст в перспективе гражданам стран региона право стать частью Европейского союза, которое они, безусловно, заслужили. В то же время перспектива членства в ЕС наложит на политических лидеров в странах Западных Балкан ответственность в таких сферах как верховенство закона, прозрачность и эффективность управления. Совместно с Соединенными Штатами ЕС должен разработать четкую стратегию развития экономических возможностей, основанных на верховенстве закона и эффективности государственного управления, создавая образ Европы как единой, свободной и живущей в мире структуры. ЕС и США должны конкурировать за большее влияние в регионе, при этом привлекая не только принимающих решения политиков, но и более широкие слои населения. Являясь основными донорами в регионе, ЕС и США должны более эффективно использовать свои инвестиции, более активно задействуя при этом интегрирующие стратегические коммуникации, позволяющие общественности этих стран понять цель и выгоды такой помощи.
Стратегия ЕС по соединению Европы и Азии, опубликованная в конце 2018 г. и нацеленная на укрепление цифровых, транспортных и энергетических связей между Европой и Азией, на стимулирование экономического развития и создание альтернативы ОПОП, охватывает и страны Западных Балкан, однако аспект финансирования в этой стратегии не оговорен. Необходимо более прочное слияние программ помощи ЕС с американскими инициативами, такими как Закон США «О более эффективном использовании инвестиций, ведущих к развитию», принятый в 2018 г. и предусматривающий создание нового института финансового развития с бюджетом в 60 млрд. долл. (53,7 млрд. евро) для инвестиций в развивающиеся страны. «Инициатива трех морей» — еще одна важная программа, нацеленная на ускорение экономического развития, совершенствование инфраструктуры и обогащение трансатлантического сотрудничества – должна также включать и регион Западных Балкан. Необходимо совмещение Берлинского процесса с «Инициативой трех морей».
Западные инвестиции в структурные и инфраструктурные проекты должны более строго обуславливаться эффективностью госуправления и большей степенью прозрачности с целью оздоровления региональной бизнес-среды, достижения ощутимых перемен и привлечения столь необходимых иностранных инвестиций. Эти усилия приведут к продуктивным инвестициям, плодами которых будут пользоваться и будущие поколения. Какое направление изберут Западные Балканы, зависит от геополитического видения ЕС, а также от политической воли стран региона провести серьезные демократические реформы.
Комментарии закрыты.