Управление разноликостью

В поисках этнической и религиозной терпимости

Андрея Дурдан, Агентство безопасности и разведки Хорватии

«Ни одни человек не есть остров», — писал английский католический богослов и поэт Джон Донн в XVI веке. Сегодня это высказывание верно, как никогда. Сегодня мы живем в веке политики самобытности. В соответствии с теорией общественной самобытности, мы склонны определять себя конкретными объективными критериями, такими как этническая принадлежность, религия, раса, пол и сексуальная ориентация. Эти измерения определяют наше место в конкретной общине и в обществе в целом и являются для нас одновременно освобождающими и ограничивающими факторами. Социально – демографические изменения и глобализация являются неизбежными явлениями, они представляют собой реальность нашего прошлого, настоящего и будущего. В глобализованном мире государства и общества все больше сталкиваются с явлениями открытости и изменчивости, приводящими к непростым попыткам справиться с проблемами человеческого разнообразия.

Многоэтнические государства сегодня являются нормой; традиционное национальное государство (где одна четко выраженная национальная группа соответствует одной территориальной единице) практически исчезло в «плавильном котле» сегодняшнего мира. За исключением таких случаев как Северная Корея, сегодня нереально увидеть моноэтнические государства и общества. Неспособность примирить территориальное единство национального государства со стремлением меньшинств к культурной автономии привело к исчезновению национальных государств. Если национальное государство не признает права меньшинств и подвергает нападкам чувства четко выраженной национальной принадлежности меньшинств, то это может усилить стремление к отделению и породить нелояльность. Глобализация привела к проницаемости границ и более эффективным способам передачи технологий. Это спровоцировало, как отмечает политолог Майкл Китинг, «эрозию национального государства по трем направлениям»: сверху (из-за роста числа транснациональных институтов), снизу (из-за требования подгрупп управлять определенными обязанностями государства) и сбоку (рынок разрушает его постоянство и главенство).

Несмотря на вышесказанное, все еще существуют попытки навязать монокультурность в многоэтническом окружении за счет меньшинств, что зачастую приводит к интенсификации попыток меньшинств защитить и сохранить свою самобытность с единственной целью – не допустить своей маргинализации. Ассимиляция, с одной стороны, и стремление меньшинств к сохранению своей самобытности, с другой стороны, часто являются причинами нетерпимости и более того – этнических конфликтов. Будет ли создание единой пан-европейской самобытности той волшебной полочкой, которая раз и навсегда устранит этническую напряженность и дискриминацию или же этнически разнородные общества являются постоянным источником нестабильности? Является ли идея европейского «объединения в разнообразии» выполнимой в эру, когда глобализация и иммиграция легли грузом на общества в Европейском Союзе, вызвав коллективный страх после многочисленных террористических нападений?

События XX века подтвердили, что тот, кто не учится на ошибках прошлого, обречен на их повторение, как заметил философ Джордж Сантаяна. Поскольку исторические события привели к тектоническим сдвигам, которые изменили общества, новые многоэтнические общества оказались более нацеленными на интеграцию. Тем не менее, все страны ЕС сталкиваются с проблемами, связанными с попытками извлечь пользу из этничес­кого разнообразия и включить все меньшинства в свои общества. Неспособность справиться с таким избытком разнообразия часто имеет место из-за невежества и стереотипов, которые в результате приводят к защитным сценариям исключения какой-то группы, таким как ультранационализм, рост правого радикализма, расизм, сдвиги в популистской политике относительно мигрантов и лиц просящих убежища, реанимация старых конфликтов между группами меньшинства и большинства, фундаментализм и антисемитизм. Это нашло отражение в явлении анти-глобализации и настроениях против Европейского Союза, а также в антиисламской пропаганде. При этих сценариях государственные институты и международное сообщество должны играть роль арбитров и разрешать проблемы, порождаемые этническим разнообразием. Стремление к достижению этнической и религиозной толерантности является непременным условием функционирования многоэтнических государств как доминирующих структур глобализованных обществ. Большая часть XX века, похоже, была отмечена преобладанием в западных либеральных демократиях религиозной толерантности и, до определенной степени, этнической толерантности. Однако, последние события показывают, что для достижения в обществах с этническим и религиозным разнообразием гармонии нужно ещё сделать многое.

Управление разноликостью – это добровольные действия организационного характера, направленные на достижение большей степени включенности какой-то группы в формальные и неформальные общественные структуры при помощи целенаправленной политики и программ. Управление разноликостью также является неизменным условием стабильного общества. В то время как группы единомышленников могут пытаться поддерживать равновесие, изгоняя идеи и людей, с которым они не согласны, управление разноликостью помогает сохранить социальный баланс и гармоничное сосуществование. Когда этнические группы чувствуют себя ущемленными, возникают этническая напряженность и конфликты. И это конфликты не только по поводу этнических различий. Они включают территориальные, политические, социальные, культурные или экономические аспекты и могут в результате привести к дестабилизации государств и целых регионов. Они часто сопровождаются преступлениями против личности, серьезными нарушениями прав человека, потерей государством контроля за ситуацией и потоком беженцев. Действия внешних сил также могут усугубить социальные расколы. Профессор Университета им. Джорджа Вашингтона Майкл Эдвард Браун выделяет четыре уровня возбудителей конфликтов: внутренние чрезвычайно серьезные факторы (серьезные внутренние проблемы), внешние чрезвычайно серьезные факторы (плохое окружение), фактор внешних правящих элит (плохие соседи) и фактор внутренних правящих элит (плохие лидеры). Соседние страны и окружение могут привести к расколу, когда радикальные политические действия приводят к диффузии и распространению радикальных идей, или когда правительства решают спровоцировать конфликт в слабых соседних государствах по причинам, связанным с политикой, экономикой, вопросами идеологии или безопасности. Успешное управление разнообразием помогает государствам и обществам стать менее уязвимыми к дестабилизирующим угрозам как изнутри, так и извне.

Терпимость

Одна из ключевых концепций в управлении разноликостью – это терпимость. Этот термин подразумевает принятие чьих-то действий или деятельности или отказ от возможности вмешаться в эти действия или деятельность. Он указывает на черту характера или добродетель человека, заключающуюся в предрасположенности совершать действия терпимости. Эти действия подразумевают намеренное и принципиальное решение воздерживаться от вмешательства, когда у тебя есть полномочия вмешаться. Последний момент важен, поскольку позволяет провести границу между терпимостью и покорностью; здесь присутствует аспект добровольности решения. Его цель состоит в том, чтобы обеспечить как права индивидуума на автономию и индивидуальность, так и социальный прогресс и демократическое правление. Парадокс толерантности, как замечают многие философы, предстает через концепцию возражения как условия для толерантности – имеется в виду, что терпимость требуется только по отношению к тому, против чего хочется возразить. И тут возникает вопрос: зачем терпеть то, что мы считаем неправильным?

Есть много видов терпимости и, соответственно, много видов нетерпимости. Терпимость может быть политической и социальной. Политическая терпимость – это важная демократическая ценность, потому что она означает желание расширить гражданские свободы на группы, которые считаются предосудительными. Социальная терпимость подразумевает именно отсутствие предрассудков, а не способность человека преодолеть такие предрассудки. Предрассудок это негативное межгрупповое отношение, основанное на ложных, упрощенных или чрезмерно обобщенных убеждениях. Как писал Брюс Хансбергер в 1995 г. в своей статье «Религия и предрассудок: роль религиозного фундаментализма, поиска и правого авторитаризма», предрассудок состоит из трех компонентов: когнитивного компонента (включающего набор убеждений или стереотипов относительно принижаемой группы), эмоционального компонента (подразумевающего отвращение или интуитивное неприятие группы) и предрасположенность вести себя в социально аверсивной манере по отношению к членам этой группы.

Эти виды терпимости имеют тенденцию проявляться более часто в обществах и политических системах, где контакты между разнообразными группами населения выражены сильнее. Похоже, что наблюдается прямая зависимость между терпимостью и контактами между разнообразными группами населения (по расовой, этнической и религиозной принадлежности), и разноликость дает стимул к понижению приверженности к устоявшимся предубеждениям и предрасположенностям. Чтобы подкрепить этот аргумент, некоторые исследователи, например, доцент Квебекского университета в Монреале Эллисон Харелл, показали, что контакт с этнокультурным разнообразием и другими видами разноликости снижает уровень предрассудков среди социальных групп в основном благодаря общению с членами таких «чужих» групп. Расовое и этническое разнообразие может понизить нетерпимость в результате более тесного общения с представителями меньшинств, против которых направлена нетерпимость. Этот вид разнообразия также может способствовать развитию когнитивных навыков, увеличивающих терпимость к предосудительным группам – явление, доказываемое тем фактом, что люди, живущие среди разнообразных групп, склонны к проявлению многокультурной терпимости.

Нетерпимость, сопровождаемая желанием вытеснить какую-то группу из общества, повышается, когда группа, желающая укрепить свой особенный статус, хочет, чтобы общество уважало их право проявлять нетерпимость по отношению к другим группам. С другой стороны, инклюзивная нетерпимость возникает, когда группы меньшинств пытаются в полную силу участвовать в жизни общества (например, когда издаются правила о предпочтительном найме на работу представителей какой-то группы). Что касается нетерпимости по отношению к этническим группам, то она может иметь формы этнической ненависти, этнического конфликта, дискриминации, расизма и этнического национализма. Эти нездоровые явления, если государство относится к ним терпимо, приводят к демонизации меньшинств и, как мы недавно видели в Европе, росту национализма, усилению расистских настроений, ксенофобии, антисемитизма, усилению риторики против иммигрантов и беженцев. Европа сейчас находится в парадоксальной ситуации. В ней сейчас такое разнообразие групп, которого раньше никогда не было. Это стало результатом большей мобильности населения, расширения контактов и смешанных браков. Вместе с тем, одновременно с этими процессами, возросло количество людей, которые видят в таком разнообразии проблему. Они считают, что шансы демократического прогресса и процветания существенно снижаются, когда общество начнет признавать и подтверждать, что у меньшинств есть свои заботы и интересы. Глубокая поляризация в европейском обществе уже происходит и требует немедленной реакции и всестороннего рассмотрения.

Что можно сделать, чтобы поощрять терпимость и одновременно приветствовать большее разнообразие в современных либеральных государствах? Для этой цели эффективное государственное управление, основанное на функционировании принципа верховенства закона, является ключевым фактором. Оно играет чрезвычайно важную роль во включении меньшинств в жизнь общества и защите их прав и интересов посредством диалога и признания проблем. Важную роль играют политические представители и лидеры общин, также как и средства массовой информации и образовательные учреждения. В этой связи социальное общение становится важным фактором, особенно среди молодежи. Юридическими мерами следует объявить вне закона различные формы нетерпимости и ввести более строгие наказания для нарушителей. Следует усилить наблюдение за уровнем занятости представителей меньшинств в тех районах, где у них недостаточное представительство. Стоит подумать о создании консультативных органов с участием представителей меньшинств. Приоритетом должно стать улучшение понимания проблемы среди населения посредством СМИ и правительственных кампаний, а также создание институтов для отслеживания и предотвращения дискриминации. Следует поощрять расширение прав меньшинств через образование и адекватное социальное общение на государственном и местном уровне.

Что касается всестороннего подхода, он должен заключаться в вовлечении международной общественности, при условии, что её вмешательство будет тщательно продуманным. Чтобы избежать этнических конфликтов и войн, очень важно избежать повторения исторических сценариев, которые мы так часто наблюдали в Африке, Европе и Евразии. Роль внешних сил в этнических конфликтах совершенно очевидна и может проявляться через механизмы урегулирования конфликтов и механизмы демократической консолидации, примирения и экономического возрождения. Очевидно, что традиционные операции по поддержанию мира недостаточны, и требуется новый подход для поддержания международной стабильности и предотвращения эффекта «переливания через край» в нестабильных регионах и слабых государствах. Необходимо, чтобы ООН инициировала международные усилия на глобальном уровне, чтобы соответствующие органы предпринимали усилия на региональном уровне (ЕС, Совет Европы и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе), и чтобы вносили свой вклад все институты, имеющие отношение к поддержанию мира и международному сотрудничеству. Совсем недавно Сирия и несколько лет назад Западные Балканы стали примером провалившейся превентивной дипломатии и запоздавшего международного вмешательства. Позднее вмешательство международного сообщества привело к тому, что события стали развиваться в нежелательном направлении – появились террористические и радикальные группировки, волны мигрантов, демографические подвижки, нестабильные и нежизнеспособные политические системы и использование конфликтов сверхдержавами в своих целях.

Целью политики интеграции меньшинств должно быть укрепление долгосрочной стабильности, а не простое успокоение враждующими сторонами мировой общественности и международных наблюдателей. Самым ярким примером может служить Босния и Герцеговина (БиГ). Модель функционирования – или, скорее, отсутствия функционирования – сосуществование трех основных компонентов БиГ является источником постоянных столкновений и нестабильности. БиГ это государство, где существуют серьезные различия, где отсутствует единство и где исключения стали правилами. Как заметил писатель Иво Андрич: где заканчивается логика, там начинается Босния. БиГ, которая имеет три отдельных государственных образования (Федерации Боснии и Герцеговины, Республики Сербской и округа Брчко) в составе одного государства, преследуют травмы недавней войны и многочисленные несовпадающие интересы, в то время как вчерашние жертвы и их обидчики вынуждены через силу улыбаться друг другу.

Провал интеграционного процесса ведет к хрупкости государств, и в этой хрупкости главными движущими силами является общественная и институциональная динамика. Эти основополагающие динамические процессы предопределяют, как функционируют официальные институты и процессы и, таким образом, определяют качество работы правительства и инклюзивность экономической и политической систем. Хрупкость является (дис)функцией социального единения и институциализации. Все вместе они определяют способность населения сотрудничать и направлять это сотрудничество на решение проблем национального уровня. Если хрупкие государства так и оставить в таком состоянии, то они разрушатся.

Юго-восточная Европа/Западные Балканы

Одним из наиболее ярких примеров вышеупомянутого разнообразия является регион Западных Балкан в юго-восточной Европе. Исторически Балканы являются регионом с бурной политической жизнью. Периферийное европейское расположение, неравномерное распределение населения и исторические миграционные процессы, совпавшие с образованием новых государств, оказали влияние на формирование региона и его этническую и религиозную структуру. Несколько этнических районов были сформированы по территориальному признаку (христианская культура) и доминирующему языку (славянский, латинский и греческий). Попытки установить автономную национальную самобытность или жесткие концепции автономных государств, культур или географических пространств часто приводили к конфликтам (движение в Албании, независимость Косово, война в БиГ) и очевидной нетерпимости к разнообразию, особенно этническому и религиозному. В период XIX и XX веков этот регион приобрел этническую и религиозную разноликость, еще более осложнив ситуацию. Отсутствие стабильности привело к появлению географически перемещающихся государств, миграции оказавшегося в опасном положении населения и социально-демографическим переменам.

В результате такой диверсификации в настоящее время в странах Западных Балкан проживают в статусе национальных меньшинств албанцы, болгары, боснийцы, румыны, греки, хорваты, македонцы, венгры, немцы, итальянцы, русские, украинцы, русины, сербы, рома, черногорцы, словаки, чехи, словенцы, турки, татары, гагаузы и евреи. Одна и та же национальность может быть ущемленным меньшинством в одной стране и при этом составлять большинство населения в соседней стране. Движение за присоединение Косово к Албании противоречит интересам Сербии, между македонцами и греками идет конфликт, государственные образования БиГ не могут ужиться вместе – все это снова может привести к очень нестабильной ситуации в регионе. Из-за конфликтов вся эта напряженная ситуация ассоциируется с вопросом меньшинств и происходит от нежелания рассматривать этническое разнообразие региона как плюс, а не как проблемный фактор. Политолог Эндрю Хейвуд определяет термин «балканизация» в политической науке как дробление политического образования на непримиримые единицы. Именно этим термином и определяется ситуация на Западных Балканах.

Что касается религии, то религиозная принадлежность играет главную роль в определении самобытности общин. Доминирующими религиями на Западных Балканах являются христианство (католическое и православное) и ислам. Исторически, влияние Турции со времен Оттоманской империи сделало распространение ислама в этом регионе важным фактором в создании этнической самобытности и реструктуризации, особенно в БиГ. В отдельных частях БиГ или в регионе Санджак религия стала символом территориальной сохранности, что ведет к дальнейшей гомогенизации и разделению. Религиозная нетерпимость становится все более неприкрытой и в отдельных местах региона вызывает тревогу. Она подпитывается низкими социальными, экономическими и образовательными стандартами, например, в районе Санджак, где 70 тыс. боснийских мусульман составляют самое крупное меньшинство. Это ведет к образованию системы гетто, к пересмотру этнических границ и к новым конфликтам. Одновременно с этим религиозная нетерпимость ведет к укреплению православного направления христианства и религиозного фундаментализма, радикализма и экстремизма и подъему такого явления, как иностранные исламские боевики. Распространение радикальных религиозных идей привело не только к нетерпимости, но и к микромиграции, когда люди покидали районы, где царили строгие религиозные законы, что приводило к еще большей обособленности религиозных образований. Более того, в этих ситуациях религиозная самобытность тесно связана с национальной самобытностью. В районах, где проживают две или более конфликтующие религиозные общины, религия берет на себя роль культурного защитника. Таким образом религиозная самобытность стала выразителем этнической самобытности.

В странах Западных Балкан, переживших конфликты, региональной стабильности угрожают пережитые страдания и воспоминания людей, бывших по разные стороны баррикад, психологическая травма и слабая экономика региона. Несмотря на то, что предпринимаются попытки преодолеть этноцентризм и религиозную обособленность, похоже, что инструментализация различий берет верх над процессом примирения. Помимо двусторонних и региональных вопросов большинство стран Западных Балкан решают вопрос евроатлантической интеграции, а некоторые должны смириться с довольно ощутимым влиянием России. Учитывая исторический и социально-экономический контекст и разницу в проводимой политике, управление разноликостью представляет огромную проблему для региональных правительств. Совершенно очевидно, что на Западных Балканах набирает силу общественная и политическая трансформация, и что люди должны научиться жить в окружении разнообразия и рассматривать его не как угрозу своей самобытности, а как катализатор своего прогресса и развития. Излишняя приверженность всем аспектам национального государства в эпоху глобализации означает игнорирование факта международного сотрудничества и поворот прогресса вспять к сотрудничеству и сосуществованию лишь на мелком региональном уровне. Страны Западных Балкан, такие как Хорватия, у которой больше опыта в создании демократического равновесия и экономической стабильности, работают над развитием и управлением разноликостью – этнической, религиозной, культурной и в любых других проявлениях.

Хорватия

Обращение с меньшинствами на Западных Балканах и их права и условия проживания в разных странах разные. Хорватия является членом ЕС и многокультурным государством. Его многокультурная структура заметна в отношениях между хорватским большинством (90% населения) и 22 официально признанными группами национальных меньшинств, географически разбросанными по всей стране. Самое крупное меньшинство – сербское, которое составляет 4,3% населения. Что касается религии, то доминируют католики (86%), за ними идут православные христиане (4,4%). Основным языком является хорватский (96%).

В какой-то степени Хорватия до сих пор переживает жесткие последствия системного перехода и решает вопрос с меньшинствами в контексте отношений с соседями, на которых лежит отпечаток войны 1990-х гг. Эти последствия наиболее ощутимы в приграничных районах. Хорватская многокультурность в основном базируется на культурном разнообразии меньшинств. Миграционные потоки еще не повлияли на демографическую структуры Хорватии, поскольку большинство иммигрирующих в Хорватию это хорваты, до этого жившие в странах юго-восточной Европы. Что может вызывать беспокойство, так это нынешняя экономическая эмиграция из Хорватии.

Хорватия создала прочные юридические основы для решения проблем меньшинств – полное выражение самобытности меньшинств защищается положениями Конституции, национальными законами и принятым международным законодательством, поддерживаемым плюрализмом СМИ и политикой на уровне государства и местных общин. Законодательство Хорватии полностью отвечает европейским ценностям и стандартам и основывается на ключевых международных юридических инструментах, относящихся к правам человека. Конституция Хорватии, как основной закон, гарантирует права и свободы всем, независимо от этнической или религиозной принадлежности. Она обеспечивает свободное выражение своей национальной/этнической/религиозной самобытности, использование национальных языков и письма, а также культурную и образовательную автономию. Кроме того, меньшинства представлены в парламенте (восемь депутатов) и в местных органах самоуправления (советы национальных меньшинств и индивидуальные представители). Применяется политика предпочтительного найма на работу представителей меньшинств. Для дальнейшего развития разнообразия созданы две государственные организации, занимающиеся вопросами меньшинств – Совет национальных меньшинств и правительственное Управление по правам человека и правам национальных меньшинств. Организации меньшинств многочисленны, особенно в сфере СМИ и культуры. Правительство и местные администрации инвестируют в кампании СМИ, семинары и мероприятия, направленные на повышение осознания населением страны своего культурного и этнического разнообразия.

В целом, похоже, что меньшинства в Хорватии прочно интегрировались в хорватское общество, особенно общины мусульман. Цыганская община достигла заметного прогресса в процессе ассимиляции. И все-таки Хорватию нельзя назвать страной, где в вопросах меньшинств все идеально. Недавняя война наложила отпечаток на восприятие отдельных национальностей, особенно сербов, составляющих самое крупное меньшинство. Возвращенцы и общины вдоль сербской границы часто не могут ассимилировать, возвращаясь к старым конфликтам и злоупотребляя предоставленными им законным правами ради своей личной выгоды. Кроме того, считается, что некоторые организации меньшинств и неправительственные организации существуют только для того, чтобы вытягивать из правительства деньги. Еще один вопрос состоит в использовании меньшинств для политических целей их национальными странами.

Злоупотребление этнической принадлежностью

Этномобилизация, в соответствии с авторами Антонией Петричушич и Митией Жагар, это инструментализация этнической самобытности – злоупотребление правящими элитами этнической принадлежностью для мобилизации масс на выполнение их политических (и даже личных) задач и интересов. Наиболее ярким примером на Западных Балканах является эра Слободана Милошевича, бывшего президента Югославии и Сербии. После распада Социалистический Федеративной Республики Югославия образование групп по этническими признакам и возрождение этнических расколов привели к социальной сегментации. Многие политики сербского истэблишмента манипулировали общественным мнением, используя искаженные представления и мифы, искажая исторические факты и намеренно подогревая в населении чувство неуверенности и страха. Милошевич мобилизовал массы, чтобы узаконить свой приход к власти, найти союзников в Черногории и отказать в автономии провинциям Воеводина и Косово. Инструментализация этнических СМИ (чтобы они служили заинтересованным сторонам, а не обществу в целом) была использована для разжигания нетерпимости. Истэблишмент Милошевича использовал православную церковь для распространения идеи «великого сербского государства» и нетерпимости по отношению ко всем тем, кто не захочет жить в этом государстве. Система образования использовалась для распространения официальной политической пропаганды и для контроля за мышлением подрастающих поколений. Надежные в политическом плане преподаватели следили за тем, чтобы случаи этнического или религиозного разнообразия регистрировались и наказывались.

В республиках бывшей Югославии общества глубоко разделены, что приводит к возникновению многочисленных проблем на этнической или религиозной почве. Роль религии в балканских войнах была очевидной, но не первостепенной. Основой конфликтов был национальный вопрос. В районах, где проживало сербское большинство, были уничтожены символы хорватского этнического и религиозного присутствия, была переписана история и было заявлено, что эта территория всегда принадлежала сербскому большинству. Пропаганда Милошевича была непреклонной и всесторонней, нацеленной на распространение радикальных националистических идей и сепаратистских претензий сербов в Хорватии. Даже после вмешательства международного сообщества потребовалось много времени для достижения относительной стабильности на Западных Балканах. Усилия международного сообщества по сохранению существующих режимов вместо оказания помощи в переходе и демократических преобразованиях только продлили конфликты и лишний раз доказали, что никакое государство не может выжить без поддержки своих граждан, которые в данном случае состояли из многочисленных этнических и религиозных групп.

Даже сегодня попытки радикальных сил использовать меньшинства, а также СМИ и религиозные структуры в своих интересах в состоянии разжигать общую нетерпимость и негативные отношения. И хотя в политике по отношению к меньшинствам видны существенные улучшения (в основном благодаря условиям, поставленным международными организациями), вопросы меньшинств все еще являются камнем преткновения в двусторонних и многосторонних отношениях в странах бывшей Югославии. Без усвоения уроков прошлого и использования их в управлении разноли­костью, регион обречен на то, чтобы повторять исторические ошибки вновь.

Выводы

Совершенно очевидно, что народы в развитых демократических странах будут становиться все более и более разнообразными. Но управление разноликостью будет иметь успех только в том случае, если будут целенаправленные усилия на международном, местном, политическом и общественном уровнях. Стремление к этнической и религиозной терпимости происходит от исторических и общественных перемен, которые и прокладывают путь к разноликости. Управление таким разнообразием оказалось трудной задачей даже для государств с устоявшейся демократией.

Терпимость должна проявлять инициативу, вовлекать массы и быть всесторонней в том смысле, что она должна охватывать все государственные и негосударственные институты, членов общины и меньшинства. В государствах должна быть функционирующая система, основанная на прочном и последовательном законодательстве. Местные общины должны разработать различные проекты и программы по включению меньшинств во все аспекты жизни. Одной только политической толерантности мало; она должна сопровождаться общественной толерантностью, которая крайне важна для интеграции общества. Что касается религии, то государства должны воздерживаться от вмешательства в религиозную практику и играть роль нейтрального арбитра между конкурирующими группами внутри общества. Государство должно предотвращать попытки какой-то одной группы вмешиваться в религиозную практику других групп. Неадекватная общественная интеграция и недостаточный уровень терпимости ведет к сегрегации, нарушению баланса и серьезным осложнениям.

По мере того, как современные демократии становятся все более разнообразны в плане этнической, расовой и языковой принадлежности, необходимо ответить на серьезный вопрос о балансе между социальным равенством и индивидуальными свободами среди изолированных групп. Необходимо использовать терпимость для того, чтобы обеспечить индивидуальные права на автономию и индивидуальность, а также для достижения более широких целей социального прогресса и демократической формы правления. Сильные и инклюзивные общества меньше поддаются дестабилизации.