Европа пересматривает свои отношения с Китаем на фоне войны России в Украине
Д-р Валбона Зенели, старший научный сотрудник Атлантического совета
Вероломное вторжение России в Украину сотрясло основы архитектуры европейской безопасности, поставив под вопрос ее зависимость от оборонных гарантий со стороны США, дешевой энергии из России и недорогих товаров из Китая. Канцлер Германии Олаф Шольц назвал пробуждение Европы – «Zeitenwende» –поворотным историческим моментом в европейской политике в сфере международных отношений и безопасности, состоящим из усилий по наращиванию затрат на армию и коллективную оборону и признания проблематичности энергетической зависимости от России. Роль Китая как стратегического партнера России и его отказ открыто осудить нападение на Украину еще больше снизили доверие к Пекину.
До российского вторжения в Украину китайцы имели почти неограниченный доступ к экономическим, исследовательским и академическим сферам деятельности Европы. Подписание председателем Компартии Китая Си Цзиньпином пакта о дружбе с президентом России Владимиром Путиным привело к негативной реакции в европейских столицах и вызвало озабоченность относительно стратегических амбиций Китая и их последствий для Европы. Война в Украине привела к эволюции европейской оценки китайских амбиций, что, скорее всего, отразится на сотрудничестве между Китаем и Европой в будущем.
До февраля 2022 г. Европейские страны по-разному смотрели на вопросы безопасности, что привело к различным оценкам угроз в зависимости от конкретного европейского региона. Многие страны Восточной Европы были озабочены угрозами, исходящими со стороны России, в то время как другие были озабочены такими проблемами как миграция. Полномасштабная российская агрессия привела к поразительному единству Запада в вопросах введения санкций против России и поддержки Украины. Европейский союз демонстрирует единство во введении санкций против России, опубликовав в феврале 2024 г. 13-й пакет санкций, сосредоточенных на дальнейшем ограничении доступа Москвы к военным технологиям и охватывающих еще больше компаний и физических лиц, оказывающих помощь России в ведении войны. В июне был принят 14-й пакет, нацеленный на «наиболее значительные сектора российской экономики, такие как энергетика, финансы и торговля» и затрудняющий обход уже введенных санкций. Одновременно с этим ЕС впервые предоставила военную помощь стране, не являющейся членом этой организации, впустила украинских беженцев и начала процесс переговоров с Украиной и Молдовой о вступлении в ЕС. Финляндия и Швеция стали членами НАТО.
Конфликт привел к увеличению затрат на оборону
По данным опроса, проведенного НАТО в 2023 г., почти 75% граждан стран-членов НАТО видят альянс в качестве организации, жизненно необходимой для обеспечения обороны и безопасности трансатлантического сообщества. Соединенные Штаты как отдельная страна вносят наибольший вклад в альянс, однако возвращение войны в Европу привело европейцев к осознанию необходимости увеличить собственные оборонные расходы. Самая большая в истории НАТО диспропорция в распределении оборонных расходов была зафиксирована в 1952 г., когда на долю США приходилось 77% общих расходов альянса. Наиболее близкий к паритету показатель был зарегистрирован в 1999 г. во время конфликта на Балканах, когда на долю США приходилось всего 55%. Хотя большинство европейских правительств проигнорировали принятое на саммите в Уэльсе в 2014 г. обязательство тратить на оборону 2% своего внутреннего валового продукта (ВВП), в 2022 г. они серьезно отнеслись к усилиям по наращиванию коллективной обороны. Локомотивом этих усилий стало обязательство Германии достичь целевой отметки в 2%, а также выделить дополнительные 100 млрд. евро в специальный фонд обороны. В результате в 2023 г. траты на оборону во всех европейских членах НАТО и в Канаде возросли на 11%, добавив более 600 млрд. долл. США к оборонным расходам. Ожидается, что в 2024 г. 18 стран НАТО потратят на оборону 2% своего ВВП, по сравнению с лишь тремя странами, которые достигали этой целевой отметки в 2014 г.
Со стратегической точки зрения, европейские страны по-новому стали ценить США в качестве основной страны, обеспечивающей безопасность альянса. Они также осознали, что «стратегическая автономия» была всего лишь мечтой, поскольку военные возможности Европы явно недостаточны, а для сдерживания ядерного шантажа России нужен «ядерный зонтик» США.
Диверсификация поставщиков энергоносителей в Европу
Война в Украине бросила вызов модели зависимости Европы от дешевых российских энергоносителей. В 2021 г. Россия была крупнейшим поставщиком нефтепродуктов, а также обеспечивала 45% потребностей Европы в газе. После начала войны Европейская комиссия осуществила успешную диверсификацию закупки энергоносителей, поставив перед собой цель к 2030 г. сделать ЕС независимым от российского ископаемого топлива, расширяя при этом использование возобновляемых источников энергии. Это привело к серьезным последствиям для России, которая потеряла важный рынок сбыта природного газа и нефти. В то время, когда ЕС предпринимал беспрецедентные усилия по отходу от российских энергоносителей, решение Кремля ввести для европейских покупателей дополнительную плату посредством указа об оплате за газ в рублях и временно приостановить транспортировки газа через «Северный поток – 1» подтолкнуло Европу к скорейшему приобретению независимости.
В реальном времени энергетическая диверсификация будет обходиться Евросоюзу как минимум в 220 млрд. долл. США в год, но в долгосрочной перспективе как раз такую сумму ЕС потратит на достижение целей стратегии «Зеленый курс», которая, в соответствии с замыслом ЕС, предусматривает предоставление странам-членам ежегодного финансирования в размере 80 млрд. долл. за переход к чистой энергетике в период с 2025 г. по 2032 г.
Решительное политическое заявление ЕС
Перед войной в трансатлантическом сообществе были опасения по поводу уязвимости, вызванной строительством трубопровода «Северный поток – 2». Чтобы сохранить Россию в качестве партнера, в ответ на эти опасения выдвигались оправдания экономического характера и аргументы относительно взаимозависимости в торговых отношениях. Нынешняя ситуация безопасности в Европе, несомненно, приведет к пересмотру представлений Запада о глобальной экономической взаимозависимости, международном праве и институционализме, а в результате и своих будущих отношений с Россией и Китаем.
Нежелание Китая осудить войну России в Украине и оказание экономической поддержки России только усилили обеспокоенность в Европе. За последние два года Пекин и Москва укрепили свои дипломатические и экономические связи. В декабре 2023 г. на саммите в Пекине председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен заняла жесткую позицию, заявив, что определяющим моментом для ЕС в его двусторонних отношениях с Китаем будет ответ Пекина на «агрессивную войну России против Украины». Европейские лидеры оказывают давление на своих китайских коллег, призывая принять участие в усилиях по предотвращению обхода Россией введенных санкций и даже угрожая введением санкций ЕС против китайских предприятий, которые, как считается, отправляют в Россию товары двойного назначения.
Пекин, так и не осудивший российское вторжение, 24 февраля 2023 г. выпустил состоящий из 12 пунктов документ под названием «Позиция Китая по политическому урегулированию кризиса в Украине». Уже из названия документа было видно, что осуждения российской агрессии он содержать не будет. В нем не было предложено ничего нового относительно предполагаемого нейтралитета Пекина в этом конфликте и был подтвержден союз с Россией в идеологическом противостоянии с Западом. В документе изложены некоторые идеи относительно места Китая в глобальной динамике силы и предполагаемое неприятие двойных стандартов, что было сделано с использованием антиамериканской риторики. Во время встречи с министром иностранных дел Украины Дмитрием Кулебой в кулуарах Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2024 г. министр иностранных дел Китая Ван И заявил, что Китай «не извлекает никакой выгоды из сложившейся ситуации и не продает летальное оружие в зоны конфликтов или участникам конфликтов». Тем самым он хотел представить Пекин нейтральным субъектом.
В ООН Китай постоянно воздерживается при голосовании резолюций, осуждающих Россию. Однако после сильного давления со стороны Запада и после визита фон дер Ляйен в Китай в апреле 2023 г., в ходе которого она призвала Пекин «использовать свое влияние в дружеских отношениях с Россией, которые насчитывают не одно десятилетие», Си слегка изменил свою позицию. Он провел телефонный разговор с украинским президентом Владимиром Зеленским, что совершенно ясно свидетельствовало о желании Пекина играть роль посредника. В качестве следующего шага Китай (вместе с Индией) проголосовали за резолюцию ООН, прямо признающую «агрессию Российской Федерации против Украины», хотя и в тексте более широкой резолюции, призывающей к более тесному сотрудничеству между ООН и Советом Европы. Небольшие изменения в выражениях Пекина относительно России носили на самом деле дипломатический и символический характер, но при этом означали корректировку курса Пекина, нацеленного на поддержание благоприятных отношений с институтами и лидерами ЕС в качестве противовеса Соединенным Штатам.
Realpolitik заставляет сближаться Китай и Россию
У международного сообщества есть более четкое понимание того, что соображения realpolitik заставляют Китай и Россию сближаться. Они являются естественными союзниками в своей склонности к противостоянию западному альянсу, возглавляемому США. Обе страны находятся под американскими санкциями за их агрессивное региональное поведение, нарушающее международные нормы: России в Восточной Европе и Китая в западной части тихоокеанского региона. В этом тандеме Китай и Россия дополняют друг друга – Россия имеет ядерное оружие и обширные запасы углеводородов, а Китай является экономической сверхдержавой. В своей работе «Суть китайско-российского «альянса», опубликованной в 2019 г. Институтом Брукингса, Майкл О’Ханлон и Адам Твардовски поясняют, что эти отношения следует рассматривать с четырех сторон – деловое сотрудничество «ты мне – я тебе», экономические связи, продажа оружия и совместная военная деятельность и обучение. Китай и Россия являются стратегическими партнерами, и этот статус поднялся на более высокую ступень 4 февраля 2022 г., как раз накануне российского вторжения в Украину, когда Путин и Си встретились в Пекине и подписали «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, и глобальном устойчивом развитии», в котором было заявлено, что «дружба между двумя государствами не имеет границ».
Нефть и газ доминируют в экономических и торговых отношениях между Китаем и Россией, и эти отношения стали еще более активными после российского вторжения в Украину и последовавших за этим санкций ЕС. В ходе видеоконференции с Си Цзиньпином в декабре 2022 г. Путин с гордостью заявил, что «Россия стала одним из лидирующих экспортеров нефти в Китай», добавив при этом, что Россия является вторым по величине поставщиком трубопроводного газа и четвертым по величине поставщиком сжиженного природного газа в Китай. Согласно данным российской статистики, экспорт энергоносителей в Китай в 2022 г. увеличился на 64% по сравнению с 2021 г.
В 2023 г. Китай стал крупнейшим покупателем российских нефти и газа, закупив 47% российского экспорта сырой нефти. За ним следовали Индия (32%), ЕС (7%) и Турция (3%). Всего же в 2023 г. половина российского экспорта нефти и бензина была отправлена в Китай. Аналогичная ситуация и с углем – в 2023 г. Китай был крупнейшим покупателем, закупив 45% российских экспортных поставок.
Тем не менее, важно взглянуть на более широкую картину. Для Китая Россия не находится в числе основных торговых партнеров, если сравнивать ее с ЕС, Японией, Южной Кореей и США. Что же касается экономического веса двух стран, то пропасть просто огромная – российская экономика (1,9 трлн. долл. США) составляет лишь 10% китайской (17,7 трлн. долл.) по показателям ВВП, 10% экономики ЕС (18,3 трлн. долл.) и только 7% экономики США (27 трлн. долл.). Эти данные приводит Международный валютный фонд.
В соответствии с данными бюро Trading Economics, китайский экспорт на российский рынок составляет лишь 2,2% от его общего экспорта (что ставит Россию на 15-е место), а импорт из России составляет 4,6% от общего импорта, что по этому показателю поставило Россию в 2022 г. на шестое место. В 2022 г. 75% от общего российского экспорта в Китай (85 млрд. долл. США из 114 млрд. долл.) составляли ископаемое топливо, нефтепродукты и продукты дистилляции.
В 2023 г. торговля между Китаем и Россией выросла на 26% по сравнению с годом ранее, достигнув рекордной отметки в 240 млрд. долл. За один год китайский экспорт в Россию вырос на 47%, а импорт из России увеличился на 13%. Объем торговли между Китаем и Россией с 2014 г. возрос в 2,7 раза, с 87 млрд. долл. до 240 млрд. долл. Фактически Кремль начал поворот в сторону Китая после аннексии Крыма в 2014 г., чтобы совершить отход от Европы, и после 2022 г. из-за беспрецедентных западных санкций.
После двух лет войны в Украине Россия все больше зависит от Китая как рынка для своих товаров и как источника импорта критически важных товаров, которые подпитывают ее военную машину. Пекин также является наиболее важным дипломатическим партнером Путина, обеспечивая ему публичность путем участия в государственных визитах и саммитах. С другой стороны, Китай наращивает свои геоэкономические рычаги в отношениях с Россией, покупая по низким ценам углеводородное топливо для своих энергетических нужд и завоевывая российский потребительский рынок. Еще одним выгодным моментом для Китая является то, что 95% торговли между двумя странами в 2023 г. осуществлялось в юанях и рублях. Это убрало из их торговли доллар, поскольку западные санкции ограничивают доступ России к доллару и евро.
В то время как западные санкции должны были послать России мощный политический сигнал в ответ на ее вторжение в Украину, Москва смягчает действие санкций, перенаправив свою торговлю в азиатский регион, исключая такие страны как Австралия, Япония и Южная Корея, которые присоединились к санкциям.
Безопасность в индийско-тихоокеанском регионе
Война в Украине принесла определенное понимание того, что вооруженный конфликт из-за Тайваня не является чем-то немыслимым и привела к новым дискуссиям относительно риска эскалации в Тайваньском проливе и потенциальным последствиям для экономики и безопасности Европы. Один из основных выводов российской агрессии против Украины состоит в том, что автократические лидеры игнорируют международное право и что предположение западного сообщества о том, что экономическая взаимозависимость является достаточной мотивацией для сохранения хороших дипломатических отношений, было ошибочным.
Несколько европейских лидеров высказались по этому вопросу совершенно определенно. Министр иностранных дел Германии Анналена Бербок заявила, что «военная эскалация в Тайваньском проливе, через который ежедневно проходит 50% мировой торговли, будет ужасным сценарием для всего мира.» Бербок предупреждает, что «одностороннее и насильственное изменение статус кво будет неприемлемым». Аналогичным образом, премьер-министр Италии Джорджа Мелони, критикуя китайские военные учения в Тайваньском проливе, заявила, что «ЕС является важным рынком для Китая, и существует риск того, что Пекин потеряет к нему доступ, если решит напасть на Тайвань». Фон дер Ляйен также предостерегла Китай от «применения силы против Тайваня», добавив, что Европейский союз «решительно настроен против любых односторонних изменений статус кво, особенно путем использования силы». Эти высказывания указывают на отличие от позиции президента Франции Эмануэля Макрона, который во время визита в Пекин в апреле 2023 г. заявил, что «Тайвань – это не проблема Европы».
Снижение рисков в отношениях с Китаем
Китай находится в числе крупнейших торговых партнеров ЕС с объемом торговли 856 млрд. евро (926 млрд. долл. США) в 2022 г., это его крупнейший партнер в сфере импорта и второй по величине партнер в плане экспорта. Согласно статистическим данным ЕС, объемы экспорта существенно, на 396 млрд. евро (429 млрд. долл.), склоняются в пользу Китая, общий объем импорта товаров из Китая в ЕС составляет 626 млрд. евро (678 млрд. долл.), а экспорт из ЕС на китайский рынок составляет 230 млрд. евро (249 млрд. долл.).
Общая стоимость китайских экспортных поставок в ЕС в период с 2002 г. по 2020 г. возросла почти в девять раз. По данным Института китайских исследований Меркатора, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) из Китая в ЕС за последние два десятилетия возросли, особенно после кризиса Еврозоны, за восемь лет они увеличились в 50 раз, с менее чем 840 млн. долл. в 2008 г. до рекордных 48 млрд. евро (52 млрд. долл.) в 2016 г. Рост китайских ПИИ в мировую экономику произошел после того, как в 2014 Пекин ослабил ограничения на внешние ПИИ, и слияния и приобретения крупных компаний стали притягивать китайские ПИИ на европейский рынок.
Китайские ПИИ в ЕС достигли пика в 2016 г., затем много лет происходил спад до 7,9 млрд. евро (8,5 млрд. долл.) в 2022 г., который отбросил объемы китайских ПИИ до уровня 2013 г. Основной причиной стало снижение активности Китая по слиянию и приобретению компаний в ЕС, что, в свою очередь, стало результатом введения процедур более тщательных проверок китайских ПИИ, влиявших на приобретение стратегических активов в Европе китайскими государственными предприятиями и на инвестиции в критически важную инфраструктуру. Тем не менее, это совпадало с общим снижением всех внешних инвестиций Китая (117 млрд. долл.), которые упали на 23% в 2022 г. по сравнению с 2021 г. из-за глобального кризиса, вызванного вторжением России в Украину. Возникшая из-за этого неопределенность и смещения в глобальной финансовой ситуации заставили действовать более осторожно и снизили уровень глобальных ПИИ. Введение Пекином более жесткого контроля за капиталом и наступление на влиятельных частных инвесторов привели к резкому падению глобальных внешних ПИИ Китая.
Китайские инвестиции в Европе в основном сосредоточены в четырех странах: Великобритании, Франции, Германии и Венгрии. С 2000 г. общая сумма китайских инвестиций в Европе (ЕС плюс Великобритания) достигла 245 млрд. долл. Стабильная правовая, регулятивная и политическая ситуация в Европе предлагает уникальные бизнес-возможности для китайских инвесторов, которые ценят ее открытые рынки, права на интеллектуальную собственность и стратегическое расположение. Остается под вопросом, последует ли ЕС за примером США во введении механизма проверок собственных инвестиций в другие страны, как он ранее сделал в отношении поступающих в него ПИИ. В 2022 г. мы стали свидетелями внезапного роста – на 92% – европейских ПИИ в китайские рынки, несмотря на общее замедление поступления ПИИ в Китай.
В марте 2019 г. Европейская комиссия опубликовала свое Совместное сообщение «ЕС – Китай: стратегическая перспектива», в котором статус Китая поменялся со «стратегического партнера» на «партнера по переговорам» и ЕС старался найти баланс интересов с Пекином как с «экономическим конкурентом» в стремлении к технологическому лидерству. В документе Китай также был назван «системным соперником», пропагандирующим альтернативную модель управления. Вслед за этим последовало введение первого в ЕС механизма проверок иностранных инвестиций с тем, чтобы у стран было больше инструментов для обнаружения и смягчения рисков для безопасности и общественного порядка, которые могут нести иностранные инвестиции. Это было прямым ответом на возросшее влияние Китая на европейском рынке с использованием недобросовестных практик и государственных субсидий. Интересы Пекина в Европе носят экономический и геополитический характер и сосредоточены на стратегических инвестициях в ключевые страны ЕС и в проекты развития инфраструктуры на их периферии. Эти интересы связаны с нуждами китайских компаний – новые технологии, ноу-хау, более широкий доступ к европейским рынкам – и их целью стать ключевым игроком в интегрированных региональных и глобальных торговых цепочках.
После семилетнего переговорного процесса и 35 раундов переговоров в декабре 2020 г. Китай и ЕС подписали Всеобъемлющее инвестиционное соглашение (ВИС); считается, что это самое амбициозное соглашение, заключенное Пекином с кем-либо из торговых партнеров. ВИС явилось прагматическим шагом вперед в регулировании торговли и инвестиций с Китаем в том, что касается либерализации инвестиций, правил против принудительной передачи технологий, более равных экономических условий и обязательств относительно устойчивого развития. Однако ВИС также содержал определенные противоречия: скептически настроенные по отношению к Китаю эксперты и защитники прав человека убеждали Брюссель вынести их на первое место в переговорах с Пекином. Тем временем экономика Китая все больше стала управляться государством, и китайские лидеры все более откровенно стали критиковать западные либеральные ценности.
Поступив совершенно правильно, парламент ЕС приостановил ратификацию ВИС в апреле 2021 г. и принял постановление заморозить торговлю после того, как Пекин ввел санкции против некоторых членов Европейского парламента за их критику обращения китайских властей с уйгурским населением в провинции Синьцзян. Позже, в марте 2023 г. фон дер Ляйен поставила будущее отложенного в долгий ящик ВИС под сильное сомнение.
В июне 2023 г. Европейская комиссия выпустила свою самую первую Европейскую стратегию экономической безопасности, где изложен прагматический взгляд на требуемую от ЕС реакцию на нынешние экономические и геополитические вызовы. Этот новый амбициозный курс получил дальнейшее развитие несколько месяцев спустя, во время выступления фон дер Ляйен с речью о положении дел в Европейском союзе, в которой она сосредоточила внимание на необходимости обеспечения жизнестойкости цепочек поставок ради достижения большей диверсификации поставщиков для обеспечения критических нужд и на сохранении технологического превосходства, стремясь при этом сохранять открытые рынки. Стратегия ЕС по снижению рисков в цепочках поставок в отношениях с Китаем – сосредоточив внимание на «чистых» технологиях, индустрии солнечной энергетики и электрических автомобилях – совпадает с экономической доктриной администрации американского президента Джо Байдена, поскольку ЕС предлагает установить экспортный контроль за специфическими технологиями на основе американской модели.
В ответ министр иностранных дел Китая Ван И заявил на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2023 г., что попытки отрезать его страну от торговли ради избежания зависимости были бы исторической ошибкой. Пекин также подверг критике попытки Германии избежать чрезмерной зависимости от торговли с Китаем и диверсифицировать цепочки поставок, назвав их «протекционизмом».
От 16+1 до 13+1
Двенадцать лет спустя после объявления Инициативы 16+1, предшественницы проекта «Один пояс, один путь» (ОПОП) по продвижению в Европу, реальное экономическое сотрудничество Пекина с 16 странами в Центральной и Восточной Европе далеко не соответствует первоначальному энтузиазму. В 2012 г. инициатива 16+1 (17+1, когда Греция присоединилась к ней в 2019 г.) включала Китай и 16 стран Центральной и Восточной Европы и предполагала развитие экономического сотрудничества.
В мае 2021 г. Литва вышла из возглавляемого Китаем блока (который опять приобрел формат 16+1) и призвала другие страны ЕС также выйти из него. Решение основывалось на принципах внешней политики Литвы, которые подчеркивают важность НАТО и противостояние авторитаризму, и было принято после того, как Литва и Тайвань открыли дипломатические представительства в своих столицах. Это событие разозлило Китай, который развязал кампанию экономического давления на Вильнюс, отрицательно сказавшуюся на экспорте Литвы в Китай. Из таможенной системы Китая были изъяты товары Литвы как страны происхождения, таким образом запретив к ввозу не только литовскую продукцию, но и европейские товары, имеющие литовские компоненты.
ЕС решительно поддержал Литву и даже направил жалобу против Китая во Всемирную торговую организацию. В ответ на экономическое нападение Пекина, ЕС в сентябре 2023 г. опубликовал нормативный документ, защищающий страны-члены от экономического принуждения и вводящий новые инструменты для защиты торговли и борьбы с недобросовестной торговой практикой.
Следуя примеру Литвы, в августе 2022 г. китайскую платформу экономического сотрудничества покинули Латвия и Эстония, заявив, что они будут продолжать развивать «конструктивные и прагматичные» отношения с Пекином в рамках ЕС и в соответствии с основанном на правилах международном порядке и ценностях, таких как права человека. Это заявление было сделано сразу после того, как Китай повысил уровень своей военной активности вокруг Тайваня после визита на остров Нэнси Пелоси, бывшей в то время спикером Палаты представителей Конгресса США.
Решение прибалтийских стран покинуть блок связано не только с неудовлетворительными экономическими результатами и невыполненными обещаниями, но также и с дипломатической и экономической ценой, которую пришлось платить за отношения с Китаем в эпоху стратегической конкуренции и напряженных отношений между Пекином и Вашингтоном, поскольку все три прибалтийские страны рассматривают США в качестве основного гаранта безопасности в своем регионе.
Это решение разозлило Пекин до такой степени, что посол Китая во Франции Лу Шайе начал отрицать суверенитет прибалтийских стран, заявив, что эти бывшие советские республики не имеют «действующего статуса в международном праве». Это вызвало возмущение в дипломатических кругах в Прибалтике и в ЕС. Глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеф Боррель назвал эти комментарии неприемлемыми и добавил, что Европейский союз «может лишь предположить, что эти декларации не представляют собой официальную политику Китая». Действительно, позднее Пекин заявил, что это высказывание посла не отражает официальную политику и подтвердил, что он «уважает суверенитет, независимость и территориальную целостность всех стран и поддерживает цели и принципы Устава ООН». И все же высказывание посла представляет собой пример китайской агрессивной «дипломатии волков-воинов».
Наиболее важным событием стало решение о выходе из блока Италии, чье членство в проекте ОПОП рассматривалось в качестве одной из наиболее символических побед Китая. Решение покинуть блок было принято как раз перед саммитом ЕС-Китай в Пекине в декабре 2023 г. Решение Италии выйти из ОПОП, что сократило эту платформу до формата 13+1, является не только результатом разочарования из-за проваленных проектов и невыполненных обещаний, но и реальной приверженности защите демократических ценностей и прав человека.
Пекин стремится перевести отношения на двустороннюю основу
Наибольшую озабоченность относительно возрастающего влияния Китая в Европе вызывают попытки Пекина установить двусторонние отношения с каждой страной ЕС по отдельности, что потенциально может отразиться на внутренней сплоченности Евросоюза. Китайские инвестиции в стратегические сектора в европейских странах создали условия экономической взаимозависимости с политическими целями, позволяя осуществлять вмешательство в процессы принятия решений в ЕС в отношении Китая. В основном это касается вопросов прав человека, таких как блокирование заявления ЕС после принятия Международным арбитражным судом решения по Южно-китайскому морю, а также критика программы ОПОП.
В ЕС отсутствует эффективный механизм управления серьезными конфликтами внутри своих институтов. Китай использует принцип единогласия в ЕС для блокирования заявлений или действий, которые Пекин считает неблагоприятными для себя. Аналогичным образом, когда дело доходит до голосования квалифицированным большинством голосов, которое применяется в почти 80% случаев голосования по правовым вопросам, 13 стран-членов достаточно, чтобы не пропустить любое решение. Имея сейчас 13 стран ЕС в качестве участников ОПОП, у Китая может быть возможность влиять на процесс принятия решений в Евросоюзе. Чтобы снять остроту этого вопроса, франко-германская экспертная группа опубликовала доклад «Плавание в открытом море – реформирование и расширение ЕС для XXI века», в котором предлагается ввести голосование квалифицированным большинством голосов и по вопросам внешней политики, что можно будет сделать без внесения изменений в договоры ЕС.
Пекин поддерживает концепцию европейской стратегической автономии в попытках разделить трансатлантическое сообщество и повысить уровень напряженности в самой Европе. Пекин также стремится создать раскол и в трансатлантическом альянсе, надеясь, что ЕС сможет действовать в качестве противовеса предполагаемой враждебности США по отношению к Китаю. Для достижения этой цели Пекин корректирует свои дипломатические отношения с ЕС и его отдельными членами, используя торговлю и открытость рынков в качестве своих основных рычагов.
Искусство стратегической игры
То ли в результате стратегического замысла, то ли в результате случайности, с 2014 г. позиции Китая и России по экономическим и геополитическим вопросам совпадают все чаще. Все указывает на то, что эта тенденция будет сохраняться, и ее последствия трудно предсказать с достаточной долей уверенности. Для этого требуется рассмотрение позиций ЕС и США, особенно возможности их скоординированных ответных действий. Совершенно очевидно, что ЕС и США должны более плотно работать вместе над созданием скоординированной трансатлантической стратегии и относиться к Китаю и России как к антизападному блоку. Европа также должна пересмотреть слабые места в своей нынешней политике, которые позволяют отдельным странам иметь обширное пространство для геополитического и экономического маневрирования, что создает условия, в конечном итоге, благоприятные для Китая. Необходимо постоянно проверять на предмет национальной безопасности степень экономической зависимости Европы от Китая и общественные настроения в отношении этой страны, чтобы не допустить медленной эрозии жизненно важных интересов Европы при заключении каждой последующей сделки с Пекином.
Комментарии закрыты.