АВТОР: Александр Кули
ИЗДАТЕЛЬСТВО: Oxford University Press, США
РЕЦЕНЗЕНТ: Патрик Сван, обозреватель журнала per Concordiam
BXIX веке Россия и Великобритания играли в геополитическую «большую игру», суть которой состояла в контроле над торговыми маршрутами из Центральной Азии через Афганистан в имперскую Британскую Индию. Сегодня эпицентр новой «большой игры» также находится в Центральной Азии, только к северу от Афганистана. На этот раз в ней участвуют в качестве игроков три великие державы: Россия, как и раньше, Соединенные Штаты вместо Великобритании и Китай на востоке. Внимание этого «стратегического треугольника» приковано к пяти бывшим советским республикам, «станам», что на языке персов означает «чье-то место» или «чья-то земля». Таким образом, Туркменистан – это земля туркмен.
На первый взгляд, нет никакой выгоды в том, чтобы контролировать Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. Некоторые из них имеют большие запасы природных ресурсов, таких как газ и нефть; у некоторых из них есть ценные минералы, спрятанные в горной местности; у других есть большие запасы воды, которая является наиболее ходовым товаром в регионе. Но хотя эти природные богатства важны для стран региона, их никак нельзя назвать уникальными товарами по мировым меркам.
Чтобы понять, почему великие державы сегодня вдруг стали такими поклонниками «станов», надо вернуться на сто лет назад к гипотезе британского географа сэра Халфорда Макиндера. В 1904 г. он настаивал на существовании «Мирового острова», охватывающего Азию, Африку и Европу, а позднее подвел итог: «Кто правит Восточной Европой, тот правит Центральным регионом; кто правит Центральным регионом, тот правит «Мировым островом»; кто правит «Мировым островом», тот правит миром». Это было важным геополитическим наблюдением, поскольку в то время «Мировой остров» содержал намного более половины известных в то время мировых ресурсов. «Центральный регион», как его назвал Макиндер, а мы его теперь называем регион «станов», давал огромные контролирующие преимущества любому, кто занимал в нем доминирующие позиции.
После того, как Советский Союз сделал «Центральный регион» своей территорией и спрятал его за «железным занавесом» коммунистического режима, теория контроля Макиндера утратила популярность, поскольку контроль СССР над этим регионом не дал ему глобального доминирования. Распад Советского Союза в конце 1991 г. освободил «станы» от правления Москвы. Убедительная книга Александра Кули «Большие игры, местные правила, соревнование новых великих держав в Центральной Азии» рассматривает влияние великих держав на регион, анализирует их различные стратегические интересы, их инструменты влияния и оценивает их воздействие на политические институты и практическую деятельность в «станах».
Соединенные Штаты используют этот регион для своих военных баз и транспортных маршрутов в поддержку своей длительной военной кампании в Афганистане. США также оказывают дипломатическое давление, убеждая страны активизировать демократические реформы, поскольку считают, что у демократических стран больше шансов поддерживать дружеские отношения с США.
Интересы Китая базируются на желании обеспечить территориальную целостность своих западных регионов. Пекин безжалостно подавляет протесты уйгурского, преимущественно мусульманского, населения в западной провинции Синьцзян. Китай не хочет иметь политически нестабильных соседей, которые могут оказывать помощь и поддержку уйгурам, и поэтому предложил «станам» стимулы экономического развития, чтобы купить политическую стабильность в этих странах.
Россия, все еще не оправившаяся от поражения в холодной войне и от потери статуса великой державы, стремится восстановить свое геополитическое влияние в Центральной Азии, хотя и использует при этом не «жесткую», а «мягкую» силу. Она пытается задобрить эти независимые государства своим вежливым обращением с ними. Народы «станов» дали отпор российским попыткам навязать им более тесное политическое объединение, однако, помня при этом, что хотя протянутая рука России и облачена в мягкую перчатку дружелюбия, она по-прежнему крепко сжата в кулак.
Кули утверждает, что, несмотря на устрашающее влияние этих трех ядерных великих держав, страны Центральной Азии, даже самые слабые из них, не выступают в роли пассивных пешек в своем стратегическом маневрировании, а являются важными субъектами, отстаивающими свои интересы. Несмотря на языковые связи – все «станы» сохранили использование русского языка как следствие десятилетий советского правления – России все же не удается создать более тесное политическое объединение с этими странами, поскольку в них все еще свежи воспоминания о жесткой руке Москвы советских времен. США предлагают этому региону западные ценности через свою поп-культуру и английский язык; предлагается также и финансовая помощь. Однако, требования США немедленно провести демократические реформы только отдалили авторитарные режимы, управляемые диктаторами. Хотя Китай и не выдвигает подобных требований относительно реформ, его агрессивное инвестирование в инфраструктурные проекты угрожает ослабить политическую независимость стран Центральной Азии. Более тесные отношения с каждой из великих держав несут с собой различные наборы потенциальных выгод и угроз, и ни один из «станов» не стремится установить тесные долгосрочные отношения с какой-то одной из этих держав за счет двух других.
Решительная политика нейтралитета и сохранения независимости, отличающая Туркменистан, в той или иной степени присутствует во всех «станах». Кули поясняет, что такая конструкция позволяет элитам в странах Центральной Азии сталкивать внешние державы друг с другом. Если США оказывают слишком сильное давление в таких вопросах как демократизация, экономические реформы и более эффективное управление, то эти страны смогут найти альтернативные решения своих проблем в сфере политики, экономики и безопасности в сотрудничестве с Россией или Китаем. В то же время, «станы» могут сбалансировать давление со стороны России или Китая, неизбежное из-за их географической близости, став более открытыми для влияния США, для которого большие расстояния не помеха.
И все же, география и исторические связи не позволяют «станам» полностью отвергнуть Россию или Китай. Например, Казахстан не может игнорировать настойчивое российское влияние вдоль протяженной совместной границы; возвращающиеся на Землю российские космонавты по-прежнему приземляются на его территории. Как ни парадоксально, но один из «станов» – Туркменистан – меньше всех остальных подверженный авторитарному давлению России и Китая, имеет самое жесткое авторитарное правление в регионе. Тем не менее, хотя остальные «станы» участвуют в двусторонних военных учениях и операциях по укреплению безопасности попеременно то с Россией, то с США, то с Китаем, ни одна из этих стран не стремится к официальным долгосрочным и к чему-то обязывающим военным союзам с какой-либо из великих держав.
Кули считает искушение политиков и стратегов великих держав принять правила игры с нулевой суммой в условиях возникающего многополярного порядка в Центральной Азии трудно выполнимой задачей и взамен предлагает им сформулировать свои цели более прагматично и рационально. Региональный выигрыш для Китая, например, строительство нового трубопровода для транспортировки газа из Центральной Азии на восток, не обязательно обернется проигрышем для США и России, особенно если это снизит напряженность в вопросе региональных поставок и конкуренцию за энергоносители в других регионах мира. Точно так же появление новой российской военной базы в Кыргызстане или Таджикистане не приведет к негативным последствиям для США, если это даст Москве достаточно авторитета и политического пространства для того, чтобы принять сотрудничество США со странами Центральной Азии в сфере безопасности.
Даже признавая возможные сценарии, при которых выиграют все три великие державы, Кули все же решил дать общую оценку их успеху в 2000-х гг. с учетом того, что является движущей силой политики в разных «станах» – выживание режима и личное обогащение элиты за счет национальных ресурсов и прикарманивания «комиссионных» от иностранной экономической помощи. США должны были умерить свой энтузиазм относительно быстрой демократизации, а значит и быстрого приобретения демократических партнеров, в странах Центральной Азии.
Что касается России, то Кули отмечает, что ни одно из государств Центральной Азии не имеет желания полностью перейти под опеку России. «Если Кремль согласится на более заметную, но не исключительную роль в регионе – отмечает Кули, – то тогда привилегированный статус России в этом регионе может растянуться на еще одно поколение».
Кули объявил Китай краткосрочным победителем в этом соревновании, поскольку он «набрал большее количество очков, особенно если мы примем во внимание его первоначальную стартовую позицию». «Эффективная дипломатия [Китая] в Центральной Азии строится на его способности ловко маневрировать между отдельными составляющими этого стратегического треугольника, успевая создавать партнерские отношения как с Вашингтоном, так и с Москвой, при этом продолжая уделять основное внимание своим приоритетам в сфере безопасности». Это процветающая держава, дающая краткосрочные кредиты оказавшимся в кризисной ситуации странам, предоставляющая им помощь в экономическом развитии и льготное финансирование инфраструктурных проектов, считает Кули.
Кули составил отличное базовое учебное пособие, позволяющее понять нюансы функционирования этого стратегического треугольника великих держав. Факторы истории и географии всегда в значительной степени будут присутствовать в политических расчетах стран центральноазиатского региона, однако это присутствие не будет определяющим. Со «станами», которые стремятся быть нейтральными и независимыми – и при этом не угрожать своим соседям – может успешно сотрудничать любая из великих держав, извлекая при этом обоюдную пользу в таких аспектах как экономика, политика и безопасность. Причем этого можно достичь даже при сохранении автократических режимов в этих странах. Поскольку у США и у Западной Европы нет никаких замыслов относительно изменения географии региона и нет давней политической или военной враждебности в отношении Центральной Азии, то они занимают привилегированное положение в этой новой «большой игре», которого России и Китаю будет трудно добиться. «Центральный регион» открыт для всех трех великих держав, но не кланяется ни одной из них. Для США и их союзников этот вариант, который не допускает российского или китайского доминирования в регионе, может оказаться вполне приемлемым.
Комментарии закрыты.