Противодействие Китаю требует согласованных совместных действий
Хейно Клинк, бывший заместитель помощника министра обороны США по региону Восточной Азии, и Майкл Райян, бывший заместитель помощника министра обороны США по политике Европы и НАТО
Фотографии Аccoшиэйteд Пpecc
«В стратегии длинный обходной путь часто оказывается самым коротким».
~ Историк Лиддел Харт
«Непрямой подход безусловно представляется наиболее обнадеживающей и экономичной формой стратегии».
~ Сунь-Цзы
Стремление Запада выдать желаемое за действительное в отношении т.н. мирного роста Китая, хотя и с опозданием, подошло к своему бесславному концу. Привлекательность дешевого китайского производства и ненасытный рынок Китая, при опасном сочетании простодушия и халатности, привели к десятилетиям игнорирования нарушения Коммунистической партией Китая (КПК) прав человека, краж интеллектуальной собственности, ревизионистской истории, безудержного роста военной мощи и двуличности в целом. Наконец, демократические государства-единомышленники с неохотой признали, некоторые более публично чем другие, что Китай является зловредным субъектом. Все отчетливее становится видно, что в Китае рост всех элементов национального могущества сопровождается и направляется генеральной стратегией, являющейся антиподом западному образу жизни. И действительно, подготовленный Министерством обороны США в 2021 г. «Доклад о состоянии военной мощи Китая», в котором используется официальное название страны – Китайская Народная Республика (КНР) – особо указывается следующее:
Стратегия КНР нацелена на достижение «великого возрождения китайского народа» к 2049 г. с тем, чтобы сравняться или превзойти США по глобальному влиянию и мощи, ликвидировать американские союзы и партнерства в сфере безопасности в индо-тихоокеанском регионе и сделать международный порядок более выгодным для авторитарной системы Пекина и его национальных интересов. Эту стратегию можно охарактеризовать как далеко идущее целенаправленное стремление к расширению национальной мощи КНР.
Как унитарный автократический субъект с заявленной целью стать к 2049 г. доминирующей глобальной державой, Китай обладает конкурентным преимуществом по двум простым причинам: единство усилий и единство цели. Единство цели означает, что дисциплинированный автократический режим может скоординировать и объединить все элементы национальной мощи в реализации целенаправленной комплексной стратегии. Автократические режимы могут принимать решения быстрее, привлекать необходимые ресурсы более оперативно и в соревновании или в конфликте оставаться на выбранном пути дольше чем разрозненная группа демократически избранных правительств просто потому, что последние получают свою власть через равные интервалы от тех, кем они управляют. Единство цели означает, что стратегическая сплоченность, присущая реализации режимом спланированной стратегии, предназначена для достижения единого видения цели, что в случае с Китаем это означает превращение в исключительную мировую нацию за три десятилетия, что должно совпасть со столетней годовщиной правления компартии в Китае.
Эта долгосрочная перспектива представляет собой еще одну конкурентную выгоду для унитарного автократического субъекта, прибегающего к стратегическому терпению, что делает возможным применение непрямых подходов, нацеленных на то, чтобы ослабить оппонентов посредством благоразумия вместо того, чтобы применять к ним военную силу. Организованный автократическими субъектами, непрямой подход коварно использует бесчестные приемы, чтобы подорвать способность и волю других к сопротивлению, одновременно с этим повышая относительную силу и влияние автократов. Такой разрушительный подход, невидимый в сегодняшней сложной экономической хореографии, особенно эффективен при сталкивании друг с другом наших конкурирующих приоритетов, интересов и даже союзников.
Понимание этих фундаментальных выгод является ключом к распознанию истинного намерения в действиях Китая и других автократических субъектов. А затем мы должны создать эффективный многосторонний механизм противостояния и всем вместе остаться хозяевами собственной судьбы, защитить и обезопасить наш образ жизни от хищнического поведения тех, кто смотрит на мир не так, как мы и придерживается совершенно иных взглядов на формы правления, свободу и права человека.
В качестве первого шага нам необходимо признать, что у нас действительно есть проблема. Проблема эта не в Китае и не в нашем противостоянии автократическим режимам в целом. Проблема в нашей неспособности отдать приоритет этому новому коллективному императиву, а не нашим национальным интересам. Наше растущее понимание того, что Китай реализует многостороннюю, непрямую долгосрочную стратегию должно дать нам тревожный сигнал об ожидающей нас западне в виде нашей собственной стратегической несогласованности. Угроза, которая просматривается в напористом использовании Китаем элементов национальной мощи по всему миру в контексте своих амбиций, должна вселить тревогу, что мы, все мы, стоим перед вероятностью того, что наш образ жизни будет нам диктоваться Пекином. Перефразируя выражение, часто приписываемое Владимиру Ленину, коммунистический Китай повесит нас на веревке, которую мы ему сами продали.
Второй шаг состоит в том, чтобы признать, что только слаженные и эффективные многосторонние действия смогут сохранить нашу независимость, процветание и образ жизни. Основанный на правилах мировой порядок, созданный после катаклизма Второй мировой войны, стремился закрепить такой эффективный и инклюзивный принцип многосторонних отношений во всем мире, при котором конфликт взглядов разрешался бы исключительно мирным путем. Коллективный опыт мировых войн просто требовал введения такого всестороннего подхода к коллективной безопасности. После того, как Советский Союз набрал силу, коллективная оборона стала важной частью эффективной реализации принципа многосторонних отношений для свободных стран в рамках механизма сдерживания. После окончания холодной войны и двухполярной конфронтации необходимость в урегулировании кризисных ситуаций, сначала на Балканах, а затем и в других регионах, подчеркнула приверженность государств эффективному принципу многосторонних отношений по мере того, как соответствующие национальные интересы все меньше и меньше оказывались под угрозой постоянно отдаляющихся ситуаций конфронтации. Через 30 лет после падения Берлинской стены поколения новых лидеров, привыкших к миру, процветанию и неограниченным свободам, теперь стоят перед трудным выбором своих предков: сдерживать, противостоять или умиротворять диктаторов с их возрастающей силой и амбициями. Есть, тем не менее, и четвертый путь. Наши институты и усвоенные за последние 75 лет уроки предлагают нам возможность подняться до уровня более слаженного единого подхода и ввести честные правила игры в области международных отношений, особенно применительно к Китаю, но также и в наших отношениях с Россией, Ираном, Северной Кореей и другими странами.
Проблема:чему мы должны научиться
Почему мы не в состоянии поставить наше коллективное сопротивление попыткам Китая доминировать над нами выше наших индивидуальных интересов безопасности?
Конкурирующее преимущество Китая как унитарного субъекта перед свободными странами происходит от возрастающей доминирующей роли КПК в частном секторе и гражданском обществе Китая. В этом смысле КПК применяет в отношениях с другими обществами внешне безобидные, законные и легитимные формы сотрудничества для того, чтобы внедриться и закрепиться в системах и институтах других стран, одновременно с этим оставаясь вне досягаемости и влияния большинства иностранных правительств.
Огражденный от пристального внимания со стороны правительств, этот непрямой подход способствует проникновению и манипуляциям Китая посредством налаживания связей, предоставления финансирования, установления партнерских отношений и мелкого воровства, повышая влияние Китая в ключевых сферах промышленности и общества в других странах. Даже сейчас китайские прямые иностранные инвестиции в Европе, уже признанные в качестве растущей угрозы для ключевых отраслей индустрии, прячутся за положениями законодательства о контрактах, что позволяет перекрывать доступ правительственных инспекторов к деталям сделок.
Успех непрямого подхода Китая очевиден в отношениях Европейского союза к КПК. То, что некоторые в Европе называют попыткой сбалансированных отношений между США и Китаем и/или чисто экономическим привлечением китайских капиталов, на самом деле представляет собой смертельное падение вниз нашего западного образа жизни по мере того, как Китай медленно и тихо затягивает петлю. Реальность состоит в том, что агрессивность и напористость Китая во всех сферах стала настолько открытой, что неудобную правду стало уже невозможным игнорировать в суверенных европейских столицах, а также и в институциональных штаб-квартирах НАТО и ЕС. В 2019 г. ЕС определил Китай как системного соперника, признав усилия КПК по подрыву свободного и открытого миропорядка и продвижению собственных интересов за счет других стран. Пока Европейская комиссия пыталась выработать стратегию сотрудничества, которая бы защищала Европу, ЕС не смог распознать смертельную опасность примирительных экономических предложений КПК. Для того, чтобы заменить США в качестве доминирующей мировой державы, Китай, прежде всего, должен отделить Европу от Северной Америки и разорвать или хотя бы истощить трансатлантические экономические связи, которые продолжают укреплять как Европу, так и США. Эти усилия в рамках политики «разделяй и властвуй», являющейся частью непрямого подхода, превращающего краткосрочную жажду наживы в долгосрочную слабость, приведут к тому, что если их не сдерживать, Европа превратится в вассала Китая, а Америка должна будет отбиваться в одиночку.
Китайская стратегия «Один пояс, один путь», позднее переименованная в инициативу «Пояс и путь» – это игра, где ставка высока, и ставка эта – захват европейской экономики. Учитывая растущие цены на энергоносители, стареющее население и хроническую безработицу, несмотря на постоянно сокращающиеся трудовые ресурсы, Европа, похоже, готова не замечать многочисленные недемократические проступки КПК в обмен на экспортные рынки, дешевые товары и легкодоступные инвестиции в европейскую инфраструктуру. Со своей стороны, китайцы готовы этим воспользоваться.
КПК рассматривает нынешнюю международную систему как прямую противоположность ее собственной авторитарной системе и как недопустимое препятствие на ее пути к достижению долгосрочных целей. По существу, последствия деятельности Китая, его шагов и исходных целей подрывают как ценности, так и, что очень заметно, интересы американских трансатлантических союзников во всех аспектах их национального могущества. Такую ситуацию сокращенно называют ДИВЭ:
В дипломатии Китай много лет придерживался «принципа 24-х иероглифов» Ден Сяопина, которые приблизительно переводятся следующим образом: «Наблюдай спокойно; укрепи наши позиции; справляйся с делами без суеты; скрывай наши возможности и умей выжидать; старайся быть не очень заметным; и никогда не претендуй на лидерство». От этих принципов отказались после прихода к власти Си Цзиньпина, и их заменили такие действия как пересмотр обязательств относительно автономии Гонконга, закрепленных в Китайско-британской совместной декларации; наказание Норвегии за решение Нобелевского комитета признать китайского активиста в области прав человека; а также недавние попытки изолировать Литву и Чешскую Республику за их установление более тесных отношений с Тайванем.
В информационной среде Китай создал имидж мирной неинтервенционистской страны, последнее столетие страдавшей от рук западных держав. Распространение Институтов Конфуция по всей Европе усилило нарратив «мягкой силы», выгодный Пекину. Эти «институты» все чаще становятся центрами распространения усилий, направленных на запугивание и вмешательство во внутренние дела принимающих стран. Дошло и до более серьезных обвинений, когда в 2019 г. был выслан из страны обвиненный в шпионаже директор Института Конфуция в Брюсселе.
Что касается военного аспекта, Европа предоставила Народно-освободительной армии Китая (НОАК) доступ к натовским тактическим приемам, методам и процедурам. В то время как американокитайское военное сотрудничество ограничено Законом США о полномочиях в области национальной обороны 2000 г., НОАК использует свою учебу на курсах Европейского профессионального военного образования (ЕПВО) и другие мероприятия военного сотрудничества для получения от ближайших союзников Америки тех знаний, которые они не смогли получить прямо от США. Более того, присутствие ВМФ Китая в Средиземном и Балтийском морях, а также растущее военное сотрудничество с Россией сделало восхождение Китая тем обстоятельством, с которым НАТО сегодня приходится бороться.
В экономическом аспекте Европа была источником капитала, технологий и других ресурсов, необходимых для быстрого роста Китая. В каком-то смысле Европа заменила США, которые с большей неохотой давали доступ к чувствительным технологиям, информации и ноу-хау. Недостаточная общественная информированность, отсутствие действенных процедур как на уровне каждого государства, так и на уровне ЕС в целом, подобным тем, что заложены Комитетом по иностранным инвестициям в США, а также неспособность достичь политического консенсуса позволили Китаю использовать в своих интересах лазейки, о чем не было широко известно до тех пор, пока Китай не приобрел немецкую роботостроительную компанию «Kuka» и попытался купить немецкую компанию по производству полупроводников «Aixtron» в 2016 г. Продолжение этой своеобразной фаустовской схемы, когда европейские страны приобретали экономическую зависимость за счет потери либеральных демократических ценностей, стало больше невозможным, когда на смену панацее дешевых китайских цепочек поставок и бескрайних рынков для европейских товаров пришли реалии задуманных и спланированных КПК похищений западных технологий для развития экономики, а в конечном итоге, и военной промышленности.
Стратегия национальной безопасности США за 2017 г. и Стратегия национальной обороны за 2018 г. служили для нас путеводителем в этом соревновании и предписывали нам укреплять наши союзнические и партнерские отношения и соотносить наши ресурсы с нашими наивысшими приоритетами по мере того, как мы совместно противостоим этому вызову современному международному порядку. В марте 2022 г. администрация президента США Джо Байдена приняла новую Стратегию национальной обороны, которая по-прежнему сосредоточена на конкурентной борьбе с Китаем, так же как и переходная Стратегия национальной безопасности, опубликованная в марте 2021 г. Прочные союзнические и партнерские отношения для противостояния, сдерживания и победы над ревизионистскими соперниками, такими как Китай и Россия, еще никогда не были настолько необходимыми. Сегодня трансатлантический альянс должен противостоять воинствующим и злонамеренным силам при помощи углубленного сотрудничества, создания основ для региональной и глобальной безопасности, жизнестойкости и процветания, так же как он и раньше поступал во время конкурентной борьбы и конфликтов с авторитарными и тоталитарными режимами.
В то время как основной вызов брошен нашей безопасности, все ключевые элементы нашей стратегии противодействия должны быть напрямую направлены против подрывных компонентов китайской стратегии непрямого подхода в частном секторе, гражданском обществе и всех правительственных институтах.
Во всех четырех сферах схемы ДИВЭ Китаю больше нельзя позволять извлекать пользу из слабых мест в трансатлантическом союзе и в самой Европе. Для европейских субрегиональных организаций, таких как платформа «16+1», отношения с Китаем должны быть приведены в соответствие с задачами ЕС и НАТО. Мы не должны позволить Китаю успешно подвергнуть дипломатическому и экономическому остракизму западные демократии, такие как Литва и Чешская Республика, стремящихся к расширению неофициальных отношений с Тайванем. Принудительные, незаконные и нелиберальные действия Китая, особенно с использованием его агрессивной дипломатии «волков-воинов» и якобы стоящих вне политики Институтов Конфуция, должны встретить решительное и слаженное противодействие.
Что касается военного аспекта, то НОАК нужно рассматривать как вооруженный компонент КПК и выстраивать с ней отношения соответствующим образом. Не только публикации и заявления КПК и НОАК четко указывают на намерение Китая «полностью трансформировать народные вооруженные силы в силы мирового класса», но также действия НОАК, Народной вооруженной полиции, Службы береговой охраны, Народной вооруженной дружины и даже рыболовного флота оставляют мало сомнений относительно намерений Китая, которые состоят в достижении геополитической гегемонии, а возможно и доминирования. Для НАТО нет никаких заметных выгод от того, чтобы и дальше позволять офицерам НОАК получать оперативные знания, посещая курсы ЕПВО. Более того, вопрос об использовании европейских технологий двойного назначения при модернизации китайской армии должен обсуждаться на национальном уровне и на уровне ЕС и должны быть введены более строгие меры в законодательной сфере и в области соблюдения норм экспортного контроля.
В экономическом контексте используемая Китаем в международных переговорах мантра «в выигрыше все стороны» на самом деле означает, что Китай выигрывает дважды. Ущерб от деловых отношений с Китаем в таких аспектах как условия работы совместных предприятий с максимальной выгодой для Китая, хищение Китаем интеллектуальной собственности, роль КПК в корпоративном механизме управления, навязчивые положения законодательства о кибердеятельности и ограниченный доступ на китайские рынки превышает расхваленные потенциальные выгоды для китайских партнеров. Понимают это лишь немногие зарубежные компании. Сейчас необходимы повышенная жизнестойкость, диверсифицированные цепочки поставок и выборочный разрыв связей с Китаем для того, чтобы предотвратить ситуацию, когда компании и целые национальные экономики в демократических странах превратятся в заложников разгневанного Китая.
Решение: что мы должны делать и почему
Требуемые отношения между демократическими и автократическими обществами сводятся к простой формуле: суммарный ресурс Северной Америки + Европы + N (где N представляет наших партнеров за пределами трансатлантического пространства, таких как Японию и Австралию) всегда должен быть выше чем ущерб, наносимый Китаем + Россией + Y (где Y представляет нескольких т.н. «партнеров» автократических режимов, таких как Северная Корея, Иран, Куба и Венесуэла).
Наша проблема в том, что использование наших ресурсов носит спорадический и рассредоточенный характер, в то время как наносимый нам ущерб (или угроза его нанесения) нашими автократическими соперниками носит целенаправленный и непрерывный характер. Если США, их союзники и партнеры займут правильную позицию, основанную на общих интересах, то появится сообщество единомышленников в частном секторе, гражданском обществе и правительстве, которое выявит существующие проблемы, поставит прочный заслон злонамеренным вторжениям автократических режимов и сосредоточит наши огромные ресурсы на том, чтобы снизить шансы конкурентов ослабить нас, нанести нам ущерб и оказывать негативное влияние на наши общества. Идя по такому пути, нейтрализовав их тактику нашими слаженными совместными действиями, мы сможем убедить их, что будет лучше играть с другими по-честному, чем пытаться нанести вред.
В этих расчетах больше всего нас беспокоит наша безопасность. Способность свободного мира поддерживать прочную оборону и таким образом создавать эффективное сдерживание противника представляет собой основополагающее требование к сильной позиции перед лицом целенаправленной напористости оппонента. Имея такие прочные позиции, мы может выстраивать с автократическими режимами прямые и целенаправленные отношения. НАТО, как воплощение силы, солидарности и решимости, имеет широкую сферу компетенции, зафиксированную в Вашингтонском договоре и в его Стратегической концепции. В договоре закреплена экономическая, политическая, военная и дипломатическая солидарность, обеспечивающая благосостояние почти одного миллиарда жителей, а в Стратегической концепции определены ключевые задачи НАТО в сфере коллективной обороны, совместной безопасности и управления кризисными ситуациями. Будучи незаменимым форумом для трансатлантических консультаций и решений в сфере безопасности и обороны, НАТО является тем институтом, где Северная Америка и Европа, всего 30 стран, собираются вместе с 40 своими партнерами для обсуждения вопросов и принятия решений. Обсуждаться могут абсолютно все аспекты безопасности, если участники решат, что в этом есть необходимость.
«Что нужно сделать, чтобы очень быстро и очень просто создать какую-то вещь с наивысшим шансом на успех? Надо взять и создать эту вещь».
~ Так автор Саймон Синек описывает подход Джеффа Безоса
У НАТО есть полномочия созывать встречи на самом высоком уровне по широкому кругу вопросов, относящихся к сфере безопасности. Исходя из нашего понимания непрямого подхода Китая (и России), НАТО должна стать центральным институтом в организации эффективного многостороннего процесса с участием правительств, частного сектора и гражданского общества в странах, чьи правительства совместно с основными международными партнерами, таким как ЕС, готовы разоблачить, а затем и осознать весь размах и масштаб непрямых действий, нацеленных на нашу волю и способность к противостоянию. Сначала этот процесс должен вызвать ощущение срочности, продемонстрировав последствия угрозы, затем расширить коалицию безопасности, включив в нее сторонников из частного и государственного секторов, которые потом будут определять долгосрочные перспективы, запускать инициативы, устранять барьеры на пути движения вперед и ускорять необходимые перемены. Только такая команда из представителей правительства, частного сектора и гражданского общества сможет достичь необходимого уровня информированности, срочности реагирования и видения перспектив, необходимых для противостояния целенаправленной, щедро финансируемой долгосрочной китайской стратегии непрямых действий. В этом случае НАТО будет просто служить местом сбора участников, и ее основная функция будет по-прежнему сосредоточена на безопасности и обороне, что и будет ее вкладом в общие усилия. Однако, принимая во внимание тот факт, что наша безопасность является основой для нашего процветания и образа жизни, послания, сделанные посредством роли НАТО в этих общих усилиях, правильные и безошибочные.
Статья 2 основополагающего договора НАТО предписывает всем сторонам обеспечивать стойкость свободных институтов и наших экономик, а в Статье 4 говорится, что любая из сторон имеет право собрать всех членов организации для обсуждения угроз ее политической независимости и безопасности. Китай, в частности, представляет угрозу безопасности; действия КПК прямо нацелены на свободные институты и экономики наших стран, которые как единое целое и формируют основу нашей безопасности.
Статья 2
Договаривающиеся стороны будут содействовать дальнейшему развитию международных отношений мира и дружбы путем укрепления своих свободных институтов, достижения большего понимания принципов, на которых они зиждятся, и содействия созданию условий стабильности и благосостояния. Договаривающиеся стороны будут стремиться к устранению противоречий в своей международной экономической политике и способствовать развитию экономического сотрудничества между любыми из них и между собой в целом.
Статья 4
Договаривающиеся стороны всегда будут консультироваться друг с другом в случае, если, по мнению какой-либо из них, территориальная целостность, политическая независимость или безопасность какой-либо из Договаривающихся сторон окажутся под угрозой.
Процесс согласованных совместных действий разрозненных групп ради создания единства усилий и целей, хотя и трудный, но все же прямой и открытый. Во-первых, мы создаем атмосферу доверия путем переговоров и демонстрируем это доверие, стараясь не мешать друг другу. В задачи НАТО не входит говорить частному сектору или гражданскому обществу, что им нужно делать. Даже наоборот, задача НАТО состоит в том, чтобы выявить, где именно действия внешних сил подрывают усилия альянса по защите этих двух секторов. После того, как разделительные линии и границы проведены и соблюдаются, различные игроки, основываясь на взаимном понимании проблемы, могут начать координировать свои действия и ответные меры. На этом этапе возрастает степень доверия и процесс усвоения информации протекает быстрее, что приводит к тому, что со временем координация в необходимых случаях перерастет в интеграцию. Чем больше случаев интеграции, тем больше мы учимся сплоченным действиям на уровне предварительного планирования и грамотной организации совместных действий. Этот «обходной путь» и есть тот «самый короткий путь», если мы перефразируем высказывание военного историка Лиддела Харта. Это и есть главная задача НАТО при демонстрации коллективной безопасности в действии.
Поскольку альянс представляет собой незаменимый форум для трансатлантических обсуждений и решений вопросов безопасности и обороны, и поскольку это единственный «стол», за которым США и Канада собираются вместе со своими европейскими союзниками, то не существует лучшего места для согласования задач наших стран с целью обеспечения нашего процветания и сохранения нашего образа жизни. Статья 9 Североатлантического договора дает членам альянса право предпринимать необходимые шаги под руководством Североатлантического совета: «Совет обязуется создавать вспомогательные органы, в которых может возникнуть необходимость». Такие органы должны срочно начинать свою важную работу, как это делали другие органы до них, делая упор на таком же расширенном видении нашей жизнестойкости, нашего единства и нашей независимости.
Жизнестойкость чрезвычайно важна. Мы должны оставаться хозяевами своей судьбы, при этом осознавая, что против нас осуществляется непрямое нападение. Наша способность как сообщества свободных стран действовать эффективно в условиях оказываемого на нас давления, выдерживать удары противника, восстанавливаться и возвращаться к эффективным действиям и есть наша жизнестойкость в рамках трансатлантического сообщества и за его пределами. Нашу комплексную жизнестойкость необходимо защищать и поддерживать; без нее мы не сможем ни создать, ни сохранить эффективное сдерживание или оборону.
В объединенном трансатлантическом сообществе проживает один миллиард человек, оно производит половину общемирового ВВП в стоимостном выражении и ежегодно инвестирует в свою оборону один триллион долларов. Если добавить Японию, Южную Корею, Австралию и другие свободные страны, то единство западного мира становится еще более мощным. Поэтому стратегия Китая, направленная на разделение, является чрезвычайно важной частью его стремления к доминированию. Естественно, жизнестойкая и объединенная группа демократических стран должна быть достаточно мощной, чтобы верх взял основанный на правилах миропорядок, чтобы все вели честную игру, в том числе Китай и Россия.
Демонстрация этой силы посредством решительных, наглядных и осмысленных действий на мировой арене является чрезвычайно важным компонентом в противодействии непрямой стратегии автократических режимов. Трансатлантическая стратегическая независимость, проявившаяся в свободе судоходства в Южно-Китайском море, в размещении в космосе группы спутников для обслуживания навигаторов и интернета, в сотрудничестве в оборонительных и наступательных действиях в киберпространстве и в приверженности свободной, открытой и заслуживающей доверия прессе и информации в нерегулируемом интернете, с направляющей ролью трансатлантического альянса будет и дальше показывать Китаю и другим автократическим режимам, что коллективную силу и волю свободных людей невозможно подорвать.
В частности, Европа и Северная Америка разделяют общие интересы в следующих областях, и именно в них Китай хочет применить свою стратегию «разделяй и властвуй»:
- Будущее развитие новых и прорывных технологий, таких как искусственный интеллект (ИИ), «обучающиеся машины» (ОМ) и квантовые вычисления представляют для нас общий интерес, и именно в этой сфере Китай стремится получить преимущество. Сегодня нашим безопасным компьютерным сетям, способности работать в космосе и конкурентоспособности в киберпространстве брошен вызов.
- Совместными усилиями США и Европа могут установить стандарты для промышленного применения новых технологий, чтобы не позволить в будущем Китаю диктовать, как должны развиваться наши общества и как должен меняться наш образ жизни.
- Трансатлантическое сообщество должно возглавить усилия по закреплению в международном законодательстве и в основанном на правилах миропорядке этического использования ИИ и ОМ, чтобы исключить в будущем коварные манипуляции людьми и нарушения прав человека в глобальном масштабе, как сегодня это практикуется внутри Китая.
- Предоставление правдивых сведений в информационном пространстве для демократий является критически важным, а это означает противодействие дезинформации путем оперативной проверки материала, ссылки на первоначальные источники и введения прозрачности в отношении финансируемых правительством «новостных» платформ.
- У НАТО есть четко выраженная роль в определении для национальных правительств, частного сектора и гражданского общества тех ключевых областей, где альянс должен установить прочную коллективную оборону и эффективное сдерживание. Эти ключевые сферы необходимо защищать и оградить их стеной, которую не смогут пробить тактические приемы Китая и России, в которых они используют весь потенциал своих стран.
Конечные цели этих усилий остаются такими же, какими они были в 1945 г.: честная игра для всех стран и мирное разрешение споров. Только публично описывая и осуждая непрямой подход КПК, акцентируя внимание на его основных компонентах и разоблачая последствия действий компартии, НАТО, ЕС и национальные правительства смогут начать бороться с далеко идущими последствиями проявляемой до сих пор коллективной невнимательности. Возглавляемый НАТО всесторонний подход и выработка единого диалога по всем аспектам нашей безопасности представляют собой необходимый двигатель нового перспективного подхода в противостоянии сегодняшнему коллективному вызову. Затем это даст возможности и другим институтам основанного на правилах миропорядка функционировать более прозрачно, а поэтому и более эффективно следить за соблюдением правил, заложенных в их уставах и мандатах.
Мы являемся жертвами собственного успеха. Наше историческое процветание и невероятная свобода породили в нас эгоцентризм и увлеченность собой; таким образом, стратегическая сплоченность конца 1940-х гг. уступила место геополитической разобщенности, создавая новые возможности для тех, кто остался в стороне. Стремительное развитие технологий дало толчок обоим этим импульсам, погружая нас все больше в самопоглощение и одновременно с этим давая больше возможностей тем, кто хочет разрушить эффективные системы управления, функциональные общества и плодотворные партнерские отношения. Мы должны остановить обе эти тенденции путем осознания опасности, согласия и конкретных действий. Мы должны это сделать сейчас, поскольку безопасность каждого государства в отдельности зависит от того, насколько эффективно мы отреагируем на этот новый коллективный императив, пока у нас еще есть время.
Выраженные в статье взгляды принадлежат только авторам и не отражают официальную политику или позицию Министерства обороны или правительства США.
Комментарии закрыты.